Профессия нового века


Я в последнее время часто брожу по присутственным местам, и интересную штуку наблюдаю. Появилась такая новая популяция: старички-охраннички (сторожевички). Это такие еще бодрые старички, которые работают охранниками всяких заведений. Они стоят на охране входов в эти заведения: собесы разные, да поликлиники. Сейчас везде стоят старички, охраняя наш покой, нашу жизнь. Старичок уже отработал свое на производстве, наточил шпенделей, нарубил угля, намолол муки, отдал свой долг на военной службе, дети выросли, пенсия идет, но старичок сторожевичок не угомонится! Не сидится ему дома возле телевизора: тянет его что-нибудь охранять от мирового терроризма. Старичку выдают форму, военного образца. В этой форме старичок становится стройнее, моложе, у него появляется властный блеск в мутных глазках.

Старичок гордо носит форму. Выглядит на все сто, становится похож на старенького американского копа. Он смотрит на тебя строго, потому что ты пришлый, а значит – почти что террорист. Кажется, еще минут и он кинется на тебя, обрушив град крепких тумаков, броском через жопу повергнет тебя на землю, и ребром ладони лишит тебя остатков сознания. На самом деле толку от старичка сторожевичка не больше, чем от козла молока. Робкие спрашивают разрешения пройти, дерзкие смело проходят мимо, оттерев крепким плечом старичка сторожевичка. Любой террорист, легоньким ударом уложит такого секьюрити. Но, увы, мы живем в военном государстве. мы должны создать хотя бы видимость наешй защищенности.

Полстраны у нас работают охранниками и сторожами, а полстраны содержат эту армию. Вряд ли сейчас точно можно сказать, сколько у нас охранников в стране. Но наверное больше чем в любой другой. И уж наверняка больше чем население многих стран. Хорошо, если это бесполезный болезный старичок, но ведь чаще всего в магазинах-супермаркетах, обменных пунктах, в банках, казино, стоят громадные мордовороты-бездельники, надменные, сытые, и сверлят тебя пристальным наглым взглядом. Они ничего не производят и никогда ничего не произведут. Работа охранника затягивает как друман, как наркотик, для них это легитимный рай. Они вроде бы работают, и в тоже время ни хрена не делают. Они ничего не умеют делать. Для них в обществе нет другого применения.

Магазины все равно грабят, обменники тоже, в казино работают свои, на них ворюга не рыпнется. Одна банда. Страна погрязла в бзделье. Безделье, как зараза, как помесь чумы со свинкой и холерой распространяется по всей территории, не щадя ни стариков ни женщин, ни детей. Все хотят жить на халяву, как Абрамович. Страна неудавшихся Абрамовичей? Но халявы на всех не хватит! Абрамовичам нужны лохи: отбирать вклады, продавать фальшивые акции и просроченные продукты, и контрафактную продукцию. Но где мы найдем тогда лохов для такого количества абрамовичей? Никто не хочет считать себя лохами, все хотят считать себя Абрамовичами. Вот он, Абрамович устроился охранником и хвастает соседу-бульдозеристу, пришедшему со второй смены.

- А я фули, устроился секьюрети, нах, в магазин, мля, и нифуя не делаю. Да ишшо печенья просроченные мне бесплатно дают Вот на – угощайся!
И тогда бульдозерист пропахший соляркой, матерясь на бесцельно прожитые годы, начинает просматривать газеты «работа для вас» в поисках должности охранника. А такой работы, как говна. Завтра он пнет на прощание старенький бульдозер, и напевая: «Ох, рано встает охрана!» пойдет фуем баклуши околачивать.
Никогда еще в стране не было так много охранников. Более бесполезной работы сегодня не придумаешь. Миллионы здоровых мужиков предпочитают бить балду на входе заведений. И получают они порой побольше учителей и врачей, друзья мои!
Воровать и грабить стали больше и наглее.
Работать уже никто не хочет. На заводе трудится считается позором. Работать в банке гладко причесанным клерком, или сияющим официантом (половым) в кабаке – считается престижным! Обидно за державу.
Но больше всего обидно то: что я тоже работать не хочу! Вот ведь беда какая! Где-то все же подцепил эту болезнь охранную!