Когда её обитель подверглась нашествию страшных дядей, Анник осталась без пищи и сил. Так из тёмных глубин её бессознания начал прорываться наружу злой и голодный Кавосъесть. Он проник в мозг и вытеснил его через поры холодным потом, через рот ядовитой слюной, через глаза вздором василиска и слезой младенца. Так Анник явила миру свою темную сторону и без того печальной души. Издав утробное рычание, она отправилась на охоту.
В это самое время, с пьянки-гулянки, весело подергивая холодными крылышками, имела несчастье возвращаться домой бананальная урочка. Одно крылышко у неё было варёное, другое жареное, но оба холодные, а третье было сырым и очень горячим. На неё-то и упал вздор василиска со слезой младенца, пулей выпущенный из темных глубин бессознания Анник злым и голодным Кавосъестем.
Не ждала и не гадала такой злой судьбы себе бананальная урочка, да и вообще соображала она неважно и недолго.
Налетела на придавленницу Анник, рыча, урча и не по русски вереща, да так и вгрызлась ей в крылышки. Сначала в холодное, но варёное, потом холодное, зато жареное, и закусила сырым, но очень горячим.
После чего злой и голодный Кавосъесть перестал быть голодным, а следовательно злым, да и вообще перестал быть Кавосъестем, а стал тихим и добрым Ужесъелом, который, довольно покрякивая, скрылся в тёмных глубинах бессознания Анник.
Когда мозг вернулся на положенное место, Анник обнаружила, что стоит она над растерзанной тушкой бананальной урочки, придавленной тяелым вздором василиска и слезой младенца. И нет больше у урочки крылышек, ни горячих, ни холодных, ни жареных, ни варёных.
А на следующий день вернулись страшные дяди.
Но это уже совсем другая история.