Так откуда же ночные птицы взяли свои дро­жащие, трепещущие голоса, похожие на многократный от­звук сейсмического толчка в руинах? «Так, все звуки при­роды, будь то одушевленной или мертвой, обладают в жи­вой природе собственными отзвуками и созвучиями».

Арман Салакру тоже находит эвфоническое родство меж­ду песнями дрозда и ручья. Заметив, что морские птицы не поют, Арман Салакру тотчас же задается вопросом — по каким случаям раздается птичье пение в наших рощах: «Знал я одного дрозда, выросшего у болота, — пишет он, — и тот примешивал к своим мелодиям голоса хриплые и резкие. Может, он пел для лягушек? Или же превратился в одержимого?»

LI 3.9.25