У каждого города есть свое лицо. Каждый город можно сравнить с человеком. Вот, например, Ялта. Она похожа на добрую бабушку. В ней сложно жить, сказывается разница в возрасте, но к ней можно приезжать в гости. По утрам пить кофе с круасанами в кафе на набережной, вечером сидеть на берегу моря, попивая вино из горлышка стандартной бутылки. Слушать крики чаек и шум моря, которое будто нашептывает: «Ш-ш-ш. Тише. Успокойся. Все суета. Останся здесь, я расскажу тебе сказку. » Кормить лебедей хлебным мякишем. Проводить так пару дней, а может быть и пару недель, а потом уезжать, оставляя в душе нежные воспоминания, альбом с фотографиями на книжной полке и неутолимое желание снова вернутся туда, где тебя всегда ждут.
Или Москва… Яркая представительница «попсовой» богемы. Эдакая Алла Пугачева, где, под напускной веселостью и бесшабашностью, чувствуются жесткие (а, иногда, и жестокие), властные паучьи лапки. Эта сеть захватывает, запутывает и уже не отпускает. Никогда.
А Питер похож на строгого, но, в сущности, добродушного дядюшку. Он много лет провел на военной службе, сделал карьеру, стал, например, адмиралом. Он учтив и обходителен, хотя армия сделала его немного резким и нетерпимым к чужим слабостям. Он не понимает, что, кроме порядка и дисциплины может быть еще что-то.
Прага, с ее кривыми улочками и покатыми холмами, с первого взгляда похожа на падшую женщину… «Приезжайте, дорогие туристы. Купите дешевые побрякушки на Златней вулычке, выпейте знаменитого свежего пражского пива в баре «У Швейка». Все это только для вас, дорогие, наслаждайтесь. Это не дорого. » Но это впечатление обманчиво. Прага не легкомысленна и, отнюдь, не продажна. У нее богатое, насыщенное прошлое и светлое, полное надежд и свершений, будущее. Каждый день сотни людей собираются посмотреть на смену караула у ____________________ дворца. «Что караулим, ребятки? – Историю… »
Венеция, чопорная старуха. Она все подкрашивает столетние морщины. «Вы не на то смотрите, я еще огого. » Открывает старый сундук, в котором, бог весть, сколько лет, хранятся, пропитанные нафталином, платья и устраевает карнавал. Где былые годы? Под выбеленной маской не видно лет и морщин. Есть только врожденный шарм и непроходящая загадочность. Мы открываем рты и изумленно вздыхаем: «Красавица…».
Барселона, бедная родственница, опаленная жарким испанским солнцем, обожженная горячим, степным ветром, затянутая в узкий, черный корсет инквизиции. Согбенная трудом под жесткой пятой многолетней деспотии Франко. Но, вот она начинает танцевать фламенко, и мы видим, под полой черной юбки, ярко-алую подкладку, диковинный, малиновый разворот плаща тореодора, мягкие, причудливые, женственные изгибы ее тела, созданные Гауди.
А вот Париж. Онвообще не похож на человека. Это безумный коллаж новомодного художника. Чувственные губы «Мулен Руж», длинные ноги из модных дефиле, строгий нос Эйфелевой башни, покатые плечи Триумфальной арки, глаза «Гранд кафе» на бульваре Капуцинок, где, впервые братья Люмьер показали миру кино. И характер у него шумный и непостоянный. Характер, подстать маленьким «кафушкам» на берегу Сены. Там так любили собираться художники. Характер Парижа – это Мане, Сёра, Тулуз-Лотрек, Гоген, Моне, Дали, Ван Гог, Пикассо, Ренуар.
Да, у каждого города свое лицо, свой характер и свой, неповторимый, аромат.
Вот только Киев…
Дружище, старик, ты всегда был так импозантен и неповторим. Что случилось с тобой? Твои доблесные «Отцы города» сделали тебе неудачную пластическую операцию кустарным способом? Чем ты теперь пахнешь? Бензином и холодной стерильностью операционной? Что же ты, родной мой? Или ты уже умер? Нет, я не верю. Я возьму видеокамеру и пойду по знакомым с детства, знакомым до боли, улицам. Я пойду искать тебя. И я верю что, в какой-то момент, ты выйдешь из-за угла случайным прохожим, ты подмигнешь светофором, ты станешь теплым и родным, таким, каким ты был в моем, теперь уже далеком, детстве. Я верю, что я найду тебя. Я снова увижу твое горячее марево над асфальтом, окуну уставшие ноги в твои фонтаны, вдохну запах таких прекрасных и неповторимых каштанов. Киев, я с тобой, а ты?
Лорды, сэры, пэры… Дорогие наши мэры… Что ж вы сделали? Зачем? И за что? Европейское лицо города? Где? Будапешт, Прага, София по крупинкам восстанавливали разбомбленные немцами кварталы «Старых городов». Это история, это память, это душа города. Советский Союз не стал восстанавливать Хрещатик, причесал его под свою гребенку. Но ведь и вы не придаете ему шарма. «Наш девиз – Стандартность и Безликость. » Если вы лишили лица Киев, то, какое лицо у Украины? Или его у нас нет? У нашей «великой и независимой» державы…