К сожалению, проблема терроризма остро стоит перед нашим обществом. Если раньше это явление воспринималось исключительно, как что-то относящееся к Палестине и Южной Америке, то после развала Советского Союза для многих вновь образованных независимых государств проблема экстремизма в политике стала объективной реальностью.
Терроризм представляет собой такие методы борьбы за власть, при которых страдают ни в чем не повинные люди. Нынешнее общество принято называть информационным, то есть расстановку политических сил в нем определяет умелое управление информационными потоками. Соответственно, терроризм является ни чем иным как средством ведения информационной войны. И при неправильном поведении средств массовой информации жертвой любого теракта становится уже все общество. Часто от некомпетентности, непрофессионализма журналистов, их погоней за сенсацией человеческие страдания усиливаются тысячекратно и приводят к массовым психозам, в то время, как, по логике вещей, СМИ должны помогать обществу справляться с вызовами со стороны бандитов и их хозяев. С другой стороны, граждане имеют право на информацию, а неподготовленность тех представителей силовых структур, что должны общаться с прессой, часто тоже работает на руку террористам. Совершенно очевидно, что взаимодействие СМИ и штабов, проводящих контр террористические операции должно быть более плодотворным и отрегулированным, дабы сообща бороться против современных угроз.
Именно для этой цели при содействии Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) на базе Всероссийского института повышения квалификации МВД РФ были организованы курсы для журналистов, освещающих антитеррористическую тематику. Это уже были вторые учения. В этот раз в них приняли участие 22 журналиста из России, Беларуси, Армении, Киргизии, Таджикистана, Казахстана.
В ходе практических и теоретических занятий было рассказано о психологии терроризма, о методах выявления людей с недобрыми намеренями, о поведении если, не дай Бог, оказался заложником. Были продемонстрированы основные взрывчатые вещества и виды оружия, используемые в российской армии. Ведь подчас незнание тактико-технических характеристик вооружения приводит к несчастным случаям. Тем более, что в зоне конфликта журналист, пожалуй, самый незащищенный человек: он может надеяться только на свои силы, у него нет выстроенной инфраструктуры и четкого плана действий, да и оружие брать в руки работнику пера запрещено. Была проведена ролевая игра: по одну сторону длинного стола сидели журналисты, по другую – оперативные работники. Игра должна была выявить возможности совместной работы. Директор института доктор юридических наук, полковник института Юрий Кузнецов прочитал лекцию «Этнорелигиозные террористические группы» с конкретными примерами и фактами. Многие экстремисткие группы поддерживаются из-за рубежа и прикрываются вывесками благотворительных организаций. Были показаны журналистам и тренажеры, с помощью которых происходит подготовка сотрудников милиции. В частности, «лабиринт». В совершенной темноте человек должен пройти несколько комнат, заполненных баррикадами из мебели, подвешенными шинами, имитирующими толпу, наваленными бревнами. Некоторые комнаты заполняются по щиколотку водой, а кое-где есть ямы. Помимо этого в самых разных местах загораются и начинают выть сирены, а в некоторых углах лежат подсвеченные муляжи частей человеческого тела. Такой тренажер тренирует память (потом испытуемый должен рассказать что и где он видел), психику сотрудника милиции. По словам инструктора, «лабиринт» максимально приближен к условиям работы участковых. Один из разработчиков полиграфа («детектора лжи») рассказал о случаях из своей практики, когда с помощью разработанных методик применения аппарата раскрывались самые сложные запутанные дела. Оказывается самые простые российские полиграфы оставляют далеко позади лучшие американские образцы. И представители Соединенных Штатов для своих нужд закупают аппараты у нас. Но 90 процентов успеха зависит от правильно заданных вопросов. Они должны быть сформулированы таким образом, чтобы не было важно как человек на них ответит. Здесь важна повышенная реакция нервной системы. «Как вы думаете, жертва была убита топором? Ножом? Застрелена? У ножа ручка красная? Синяя? Белая?..» Хотели с помощью полиграфов тестировать кандидатов при приеме на работу в милицию на связь с криминалом, на тягу к наркотикам и алкоголю, на корыстные мотивы. Однако, эксперимент прекращен: отсеивается более 80 процентов (хотя, что удивляться: к примеру, на работу человек идет в том числе и из-за зарплаты). Большое внимание уделяется при подготовке милиционеров их психическому состоянию. Ведь самое слабое место у солдата – его психика. На каждые сто сотрудников полагается один психолог. В случае службы сотрудников в «горячих точках» на роту помимо врача также полагается психолог. Перед и после каждой такой командировки человек проходит проверку на психическое здоровье. Отсеивается немало.
Общение с работниками милиции для журналистов было полезным. Удивительно, как люди, прошедшие самые сложные передряги, остались радушными, теплыми в общении людьми. Есть чему поучиться и чему подивиться. После высокопоставленных болтунов, «круглых столов» в Думе и Совете Федерации, заседаний Правительства общение с людьми, которые одновременно и профессионалы высокого класса в своем деле и в то же время простые люди, верные своему долгу, служит некой разрядкой.
В последний день наших курсов спецназ проводил учения по освобождению заложников. Вместе с четырьмя своими коллегами я согласился играть роль заложника. По сценарию несколько террористов захватывают автобус с ехавшими на работу в свой совхоз людьми. Хоть ситуация и была игровая, но страху было немало. Физиологические потребности человека, его социальная роль, его потребность в безопасности в такой ситуации сводятся к нулю. Единственный выход – выполнять все требования захватчиков, которые весьма умело психологически подавляют своих жертв бесконечными криками, стрельбой (потом весь день были уши заложены), ударами и пинками (три дня спина болела). Сопротивление абсолютно бессмысленно и невозможно. Можно только по возможности зажаться в угол и опустить голову. Голый по пояс и без ботинок я вдавился в холодное сиденье автобуса, закрыв голову руками. Единственная мысль, которая крутилась в голове: скорей бы все это кончилось. И это при том, что никакой реальной опасности мне не было. Операцию по освобождению я не видел. Потом только заметил в автобусе железную трубу с приваренной к ней металлической рамой и разбитое стекло. Когда снимающие на камеру коллеги попросили спецназовцев повторить только момент захвата, я почувствовал, как мне не хочется заново садиться в этот автобус. После этих учений появился несколько другой взгляд на работу милиции (какой смелостью надо обладать, чтоб так вот, почти в рукопашную, с вооруженными бандитами?).
Все прошедшие учебу отметили для себя немалую пользу. Однако, все понимают, что корни терроризма в социальных проблемах общества, что просто так никто ни к кому ненависти испытывать не будет. В нашем коллективе были люди самых разных национальностей, и это обстоятельство лишь придавало колорит нашему «неформальному» общению. Увы, единая в прошлом страна оказалась разделена, и многие мои коллеги на себе почувствовали войну и разруху. К примеру, журналист Ильхом из Таджикистана. С 1992 по 1997 у него в стране шла гражданская война. Сейчас он профессиональный «сталкер»: водит иностранных журналистов в Афганистан. Ездил и к таллибам. При этом сохраняет совсем детскую улыбку.
Моих зарубежных коллег в следующий после учебы день повезли на съемки телевизионного ток-шоу. Вечером мне позвонила Айнура из Киргизии. Оказывается их, иностранных журналистов с их «колоритными лицами», поместили в студии «для наглядности», когда речь шла о скинхедах. Очень неприятно было Айнуре потом возвращаться домой, ходить за продуктами: так и ждала нападения бритоголовых подростков. Но телешоу прошло удачно. Рейтинг, наверное, поплыл вверх. А вот мне теперь абсолютно не хочется делать славу на освещении терактов. Помню, когда передавал в радиоэфире «с места событий» репортажи о взрыве на Автозаводской, то невольно был вписан в схему «кто быстрее, кто подробнее – тот круче». После терактов в лондонском метро два дня журналистов не подпускали к злополучным станциям. Среди моих коллег, прошедших обучение, такая манера поведения властей вызвала одобрение.
[показать]