зелеными глазами.
Возможно, я являюсь человеком старых взглядов, но ты должен меня понять. Тебе может показаться, что я странная, но я должна рассказать всю правду о себе. Ты мой муж и ты должен меня понять. Я расскажу, тебе все от моего рождения и если тебя что-то шокирует в моем рассказе, то я пойму тебя, я пойму так же если ты уйдешь, недослушав, но я должна излить кому-то свою душу, ведь ближе тебя у меня никого нет. Это все для тебя и наших детей.


Часть 1.
От рождения и до 18-ти летия.

Я родилась в сентябре между созвездием девы и весов, а точнее 24 сентября. Роды у моей мамы были тяжелыми, и после них она умерла. Она не была замужем, и сама была сиротой. Мой отец был бродячим циркачом и, переспав с моей мамой, уехал дальше путешествовать. Мне повезло, что у мамы была лучшая подруга, которая была старше ее вдвое. Тетя Кларисса была очень хорошей женщиной, и, просидев в судах, пять месяцев получила разрешение на удочерение меня. Я не знаю, чтобы со мной сейчас было, если бы не она. Меня поражала сила этой слабой женщины. Я всегда буду, благодарна ей и всегда буду жалеть о том, что не приехала к ней на похороны.
У нее не было мужа и своих детей. Она работала менеджером в цветочном магазине нашего малюсенького города. Я любила ее, как родную мать. Она не хотела, что бы я называла ее мамой, в детстве мне казалось это странным. Потом она мне все объяснила. Когда мне исполнилось четыре года я пошла в подготовительную школу, мне безумно нравилось там, я была всеобщей любимицей, я помню что со слезами уходила от туда. Я всегда участвовала во всех утренниках. Уже здесь я была звездой.
У тети Клариссы вскоре появился мужчина, с его появлением она стала меньше времени уделять мне, мне казалось, что она меня больше не любит. Сейчас я понимаю ее, она всегда любила меня, как родную. Этот мужчина не внушал доверия, он казался неприятным, от него веяло чем-то нехорошим. Я не понимала, почему они поженились, тетя Кларисса казалось, была счастлива, только дядя Гордон ненавидел меня. Он всегда мог стукнуть или сказать какую-нибудь гадость, тетя все это пропускала мимо ушей. Если я неправильно держала вилку или не прямо сидела за столом, то он спокойно мог дать мне подзатыльник да еще с такой силой, что искры из глаз сыпались. Когда однажды я не пожелала исполнять его требования и начала с ним пререкаться, он меня так избил, что на моем детском теле не было белого пятна, я вся была в синяках. Тетя попробовала защитить меня, тогда и ей тоже досталось. Она даже не могла подать на него в суд за избиение, в нашем городке считали, что женщина, которую бьет муж хуже сатаны, или что она сама заслужила.
Через два года после их свадьбы меня отдали в школу, выбор был не велик, в Кенттауне было всего две школы. Наш первый учитель была замечательной и милой женщиной, три первых класса я помню смутно, но мне никогда не забыть то, как обращался со мной дядя Гордон, за оценку, которая была ниже восьми баллов, меня пороли. Он знал, что во мне растет мятежный дух, он всячески пытался сломить его.
Вплоть до восьмого класса я была примерной девочкой, я носила очки, не увлекалась музыкой и мальчиками. Одевалась я обычно, не красилась, но все изменилось с приходом Корнеллы Менчес. Это была красивая девушка с черными волосами и огромными зелеными глазами.

Продолжение завтра...