Вчерашнее пьянство было следствием требования души теплой, дружеской беседы. Беседы, в которой собеседники не сидят по разные стороны баррикад и напряженно всматриваются в глаза друг другу: а что же он на самом деле подумал? И сами прячутся за интонациями: шутливыми, внимательными, вежливыми - не самыми плохими интонациями, между прочим, но все не то, не то...

Вчерашнее пьянство было приступом внутренней агрессии. Протеста против того, что творится в моей жизни в последнее время. Да, даже против повышения зарплаты (я категорически против своего повышения зарплаты) и перспектив карьерного роста, против новых интересных знакомых. Все это ненужно, но зацепляет, вводит в круг обязанностей и обязательств, из которого тяжело вырваться.

Если бы мысли и эмоции могли убивать, мы бы часто были свидетелями самоиспепелений. Идет по улице человек, совершенно нормальный, улыбается - еще миг, и нету человека. Горстка пепла, которую развеет ветер. Интересная мысль, между прочим. Наверняка ведь оставшиеся в живых начнут принимать какие-то меры предосторожности, внимательно относиться к себе и изменять обстоятельства своей жизни по мере изменения эмоциональных реакций. А так мы - ходячие Фениксы: испепеляем себя, но в то же мгновение восстаем из пепла и продолжаем идти, погруженные в мысли о каком-то своем социальном долге.

Вчерашнее пьянство - это испепеление и восстановление из пепла. В процессе восстановления (или восставания? восстания?) какой-то заклинивший крючочек в мозгу наконец выскочил, и сегодня мне снова приятно с собой общаться. А вчера приходилось искать "зеркало" - другое человеческое существо, которое так же жаждет близости и понимания и так же не способно найти этого в самом себе. Потому что от самого себя не то, чтобы воротит, но явно видно, что это не тот человек, который тебя сегодня поймет. Если тебе попадется такой же Другой - вот тут настоящий праздник. Анекдотическое: "Ты меня уважаешь? И я тебя уважаю!" - в исполнении двух пьяниц замечательно иллюстрирует эту проблему, которую мы все носим в себе. Только не все решаемся сказать о ней вслух.

И вот где-то тут, в середине этих еще не оформившихся в слова размышлений, посреди асечного разговора всплыла та эмоция о свободе. О том, что сказать, что я боюсь, гораздо сложнее, чем свалить свою нерешительность на уважение прав Другого: а как тебе удобнее? А как тебе лучше? А мне никак. А мне как тебе. А мне все равно. А может и правда все равно, потому что собственные настоящие желания непонятны и туманны. Состоит этот туман из страхов и привычек оглянуться и спросить: а как тебе удобнее? А как тебе лучше? Только подразумевая при этом не настоящую заботу, а: не думаешь ли ты, что я неприятный человек? Не считаешь ли меня дураком или занудой? Нет, не считаешь? Тогда уфф. Тогда я продолжу делать то, что мне хочется, но что я боюсь делать, потому что не знаю, как отреагируешь ты... Почему мне важна эта реакция? Потому что если ты решишь, что я тебе неприятен и со мной не стоит общаться, где же я возьму "зеркало", когда мне потребуется понимание и близость? А без "зеркала" тяжело. Хоть в петлю.

Выводов не будет.