Шелк

Сижу на железнодорожных рельсах. Слушаю себя. Ветер колышет отросшие волосы. Почти каждую ночь я возвращаюсь к тебе. Ложусь рядом, целую тебя в шею, закрываю глаза, обнимаю и засыпаю. Я бы делала это каждую ночь, но мне не всегда снятся сны. Рельсы - достойное место для занятий самопознанием. Тут как то все как в жизни и как в нас тоже. Полосы. Одна вытекает из другой совершенно неожиданно, вроде идет, идет одна, а потом внезапно их уже три. И стоишь как богатырь в русской сказке на распутье, и думаешь, куда бы направиться свою неисчерпаемую энергию, свой энтузиазм.
А вот там вот небо. И солнце. И моя история уже забавна и скучна.
Скрестив ноги, поправив шарф смотрю на воробьев. Что они тут делают? Зачем они тут живут? Как отлично, что они не знают страшных слов, типа смысл, решение, ожидание. Как хорошо, что они могут упиваться им, не задумываясь о том, что делят его еще и с самолетами.
Нужно ли прерывать эту трехминутную плавность размышлений? Вносить в них события?
Ведь я сижу на рельсах, а это уже, что - то да значит.
В школьные годы была у меня подруга. Ее звали Нелли. У нее были тонкие рыжие волосы, которые очень хотели быть густыми и длинными, но у них не выходило и отличная семья, мама, папа, бабушка, любящая тетя и братья. Она была очень задорной, хорошо училась, и даже если мне не изменяет память, играла на фортепьяно. В общем, все было, так как надо в жизни этой девочки. Ее все очень любили дома, она на тот момент у своих родителей была единственным ребенком. И все блага о которых только может мечтать восьмилетний ребенок были у ее ног. Ко всему и так многому она еще была и племянницей мужа нашей классной руководительницы, поэтому и в учебе, точнее сказать с оценками у нее проблем не бывало. Ну мечта одним словом.
Она естественно была тепличным растением, улица была открыта для нее лишь под присмотром бабушки. А вот школа ведь многое меняет, как то за пару месяцев, но в один момент. И у нее там что то отобрали то ли фантики то ли жевачку, в общем, я думаю лишь по этому она стала таскаться с нами по стройкам и играть в шпионов. Веселое было время, я и Серега, брат по разуму. Человек. Учился в параллельном классе и был первым «по драке». И ему как и мне было все равно это бесконечное стучание ладошками по цветным бумажкам. Но миры строек неразгаданных краж, покушений, расследования. Не было пожалуй ни чего лучшего, чем ощущение страха, когда с зажженой спичкой которая вот, вот погаснет, спускаешься в подвал. Вот эта была наша улица. И вот сейчас не за что не поверю что ей было интересно с нами. как то начали гулять втроем. Не помню изменилось ли что то в наших вылазках после того как Нелли к нам присоединилась, по моему ни чего. Но ее родители почувствовав не ладное, решили что так нельзя, неправильно это и опасно. И все чаще и чаще, когда я заходила за ней они предлагали вместо того что бы гулять оставаться и смотреть мультики. Ну что тут скажешь, это соблазняло и подкупало. А Серегу ни когда не приглашали. Поэтому он нашел себе других соратников.
Практически каждый день после школы мы шли к ней и вместо занудных уроков, ставили кассету, и пока родителей не было смотрели всякое. Нелли увлекалась всякими бумажными куклами, рисованием, и всей этой девчачьей скукой, но за мультики мне приходилось принимать ее правила игры.
И вот от чего то мне кажется что именно в том возрасте с детьми происходят самые большие преобразования, то есть как то неосознанный выбор который остается на всю жизнь. в эти дни весенние, или зимние мы делаем что то такое, что и есть первый кирпич в доме с названием «жизнь».
И вот тогда было точно так же.
К нам пришла новенькая, почти к самому концу года, перевелась из какой - то другой школы.
Я ни когда не была зубрилой, для этого и для этого тоже у меня была Неля. А новенькая, просто знала больше интересных вещей не про учебу, а просто больше всего очень интересного. Про все и даже про динозавров.
И все эти пожеланники, куколки, классики, они вытеснялись, растворялись в цветных картинках и несложных словах, в каких то экспериментах по природоведению, которые должны были делаться обязательно в паре. И Неля с ее мультиками тоже вытеснялась.
она как то сама по себе перестала для меня существовать. Благо тогда мы еще были не очень злобны и отношения любого рода завязывались не только на фоне чего то сверх важного, а просто так тоже бывало, в резночку вместе играли. И поэтому способы мщения за то, что больше не играю, были совсем не изощренными, а скорее для меня сейчас они были предсказуемы. Рычаги давления, не смотря на простоту, оказались более сложными и судьбоносными.
Как то Неля написала мне записку «выбирай кто тебе друг я или она». Ну, естественно ответ был очевиден - она. Мы пошли вместе домой, когда подошли к ее подъезду, она сказала «Подумай, не отвечай сейчас. Ведь меня отпускаю гулять на много чаще чем ее». И вот хотите, верьте, хотите нет, но на тот момент это был весомейший аргумент. Настолько, что я подумала в пользу Нелли. Наша дружба закончилась после того как ее семья уехала в Германию, она писала мне письма, своим ровным подчерком отличницы. Потом подчерк стал меняться, становится более не ровным и вообще попадались какие то слова на незнакомом мне языке. Я перестала отвечать на письма и зареклась ни когда в жизни не изучать немецкого языка.
Это все просто такое детское воспоминание. Оно не важнее чем все школьные годы, оно просто для меня, важнее. Потому что это тот первый раз, когда у меня был выбор. И если бы сейчас мне предложили вернуть всего один момент в жизни, который бы смог изменить что – то именно во мне, я бы без колебаний вернула именно тот день, когда решила что гулять в одиночестве для меня будет более губительно, чем общаться с человеком, который мне абсолютно не интересен.
И вот возможно сделав тогда другой выбор сейчас бы не было этих рельс, хотя наверняка, ромашка эта все равно осталась. Если бы.
Мне совсем не грустно. Холодно немного, тошно, но не грустно. Я уже могу обращать внимание и на мелочи. Это мне уже позволено. Я зажгу маленькую свечку, и не буду проклинать темноту. Все, как и первый шаг с искры. Плохого сейчас и не вспомнить. Одну улыбку. Одну самую первую, но мне.
Могу ли я поступать по - другому? я люблю тебя. Со всем, что происходит с нами, люблю. И больше всего хочется отпускать свое одиночество и принципы и свободу и принадлежать хочется очень. И шептать и лететь и сидеть на коленях возле, когда спишь. Твой сон охранять своей глупостью и не видеть в этом ни чего что может быть уколом гордости «ни когда в жизни не произноси эти слова вслух». Я хочу твоих улыбок, глаз, слов, вместе, хочу, навсегда. Хочу не разу не упустить тебя из вида, хочу, чтобы все мои виды видели лишь тебя. Хочу признаться тебе в любви, поклясться в вечности и ни разу не нарушив клятву быть для тебя. Просто быть.
Я хочу всего этого отчаяннее, чем дышать.
Тихо. Тихо. Шепот. Мой выбор Нелли ты мой выбор, если бы, сколько «бы». Я сделала, и знаю, что сделаю не так.
Молотком по стеклянным витринам, дождем по лицу, руки ноги сердце сломайте же что-нибудь мне. На коленях. Пожалуйста.
Сижу на рельсах. Продолжаю приходить сюда и сидеть. И все это возможно не в серьез.
Но при всем ощущении реальности собственной жизни. Я могу сказать лишь одно, что больше всего на свете мне хочется быть отрезком шелковой ткани, к которой ты прикасаешься рукой. Замереть и умирать от этого. От того что ты это ты, а я шелк, всего лишь шелк, но в твоих руках.