В светлые дни мне приходит мысль – как мы могли бы хорошо дружить. Вот просто дружить, у нас общее прошлое, общие приколы, мы одинаково смотрим на воспитание детей, мы одинаково ржем, когда ребенок выдает что-нибудь эдакое, мы любим ходить по игрушечным магазинам и одновременно вцепляемся с двух сторон в одну и ту же коробку с лего-самолетом или в плюшевого говорящего Пина из Смешариков («Я могу собрать все, что угодно! И это «все, что угодно» будет как угодно работать!»).
Если бы я только могла как-то обнулить все накопившиеся обиды и разочарования. Если бы я могла это все стряхнуть, закрыть в шкафу, не доставать и не помнить об этом. Если бы я могла отменить все свои ожидания и надежды, перестать ждать, перестать уже спотыкаться там, где должна быть чья-то твердая рука, которой на самом деле там нет, но я каждый раз спотыкаюсь на этом месте и каждый раз немеет и отмирает что-то внутри. Если бы я могла придумать, что же мне делать в сложных ситуациях, если уже понятно, чего у меня нет, на что бесполезно рассчитывать, рассчитывать можно только на себя, и как тогда сохранять равновесие, даже не в самой ситуации – там-то я справлюсь, не впервой – а уже после. Как после всего опять вернуться в мирную колею и почему у взрослых нет такой простой считалочки «мирись, мирись, мирись и больше не дерись», и мизинцами сцепиться, и все, проехали, все уже хорошо.
При том я иногда думаю, что в этом есть и моя вина. Наверное, нельзя было так полагаться на человека, так верить в него, поставить на него все, что у меня было, обрубить все концы и выбрать раз и навсегда, только так, только с ним, кроме него нет ничего и никого – и когда в какой-то момент он оказался обычным человеком с человеческими слабостями, ошибками и эмоциями, кто же мне виноват, что мне было больше не на что опереться, что я сама не оставила себе ни шанса, ни запасного парашюта, ни соли и ни спичек. Нельзя столько взваливать на человека, нельзя искушать, нечеловеческая это ноша и не надо было проверять это на своей шкуре.
Как это выглядит на практике, сто лет назад уже написала Малка Лоренц. Вот именно так, все то, что у меня есть, и все то, чего у меня нет, вся моя жизнь в одном абзаце:
«У меня есть принтер, он стоит на подоконнике. Он мне вообще-то не очень нужен, но он есть, и вчера в десять вечера мне понадобилось распечатать пять страниц текста. По моим сведениям, для этого нужно нажать какую-то кнопку, только я не знаю какую.
Позвала мужа. Муж, сказала я ему, распечатай мне, пожалуйста, этот текст, он мне завтра будет очень нужен, ну то есть очень.
Муж поковырялся в программах (а как же кнопка? ее нет???) и раздраженно сказал, что принтер не работает. Ой, сказала я.
Потому что ты не пользуешься, раздраженно сказал муж. Ты не пользуешься и потом хочешь, чтобы что-то работало. А там краска высохла. Вот ты не пользуешься, она и высохла, а что ты ждала?
А как же я буду, сказала я. А не знаю, раздраженно сказал муж, краски нет, потому что пользоваться надо принтером. И ушел из комнаты.
Я заплакала и села списывать текст от руки. А муж через полчаса вернулся с новыми картриджами, бегал в магазин, оказывается, пока я тут лила слезы. И все мне распечатал, ура.
Ура. Ура, ура, ура.
Нет, не получается. Ни фига не ура.»
http://malka-lorenz.livejournal.com/95510.html?thread=2715926#