Пью холодный зелёный чай мелкими глотками, смотрю фильм М. Антониони.
Когда вижу, что Пьеро пытается поцеловать Витторию, то испытываю какое-то томное волнение... Думаю о себе, этом фильме, сегодняшнем дне и его героях.
Уже успела перекинуть на компьютер фотографии. Все немного размытые, тёплые, светящиеся изнутри. Большая квартира, ободраные стены, на них - старинные картинки (вышивка). Бедно как-то, старомодно, но не покидает ощущение, что ты во сне. Приятная ненормальность.
Буфет с резными птицами на фотографии - как трон за спиной королевы.
Я почти не участвую в беседах, а только наблюдаю и фотографирую.
Лев Д. "Ты знаешь, когда я не знал, как мне идти, я всегда шёл прямо. И это мне помогало", - он курит. "Я наблюдаю и понимаю, как многие сейчас ограничены!.." Молодые голубые глаза, изящные движения. Странно думать, что на самом деле он очень стар.
Лев Д. потомственный аристократ. И мне кажется, что это в нём во всём, в каждой мелочи. Я давно хотела познакомиться с ним!
Хихикаю, когда Лев Д. в очередной раз просит меня запомнить названия тех старых фильмов, о которых он успел мне рассказать, фамилии давно умерших и полузабытых актёров. Мне кажется, что это безумствует в нём алкоголь, но я заблуждаюсь, т.к. Лев Д. хитро уличает Галю Шен. в безумстве.
Я рассматриваю его. Светлое лицо в мелких морщинках, белые волосы, выглаженую старомодную рубашку, кожаный ремень... Я чувствую к нему то, что давным-давно испытывала к актёрам, сыгравшим абсолютно положительных героев, своему дяде, красивому взрослому парню... Такое волнительное, лёгкое, невинное томление. И как я в этот момент желаю пойти с Львом Д. в театр, филармонию, на джазовый концерт!..
Галя Шен. Все присутствующие знают о её безумстве, но это не мешает вслушиваться в её рассказ о поездке в Техас, интересоваться подробностями.
Мы дружно смеёмся, по телеку крутят "Чапаева", а Лев Д. рассказывает что был знаком с потомками белых и красных генералов.
Когда мы прощаемся, Лев Д. обнимает меня и говорит, что очень рад знакомству, а я провожу по его плечу рукой так, как делаю только своим парням.
В троллейбусе едут богомолки. Одна во всём чёрном. Когда зевает - крестит рот.
Пьяный мужик в форме твердит всю дорогу: "Я - полковник! А вы все суки! Хуй я на вас клал!"
В сумке у меня туалетная вода "Анаис".
Длинные тени, оранжевый свет.
Кондукторша пытается выволочь пьяного полковника, но у неё не хватает сил. Пассажиры джелают вид, что ничего не происходит. Мужчины отворачиваются. Полковник обзывает её.
Кондукторша - пожилая балерина. Осветлённые волосы собраны в хвостик. "Вот поэтому у нас в стране всё так: никому ничего не надо. Нам всё БЕЗРАЗЛИЧНО. - Она косится на пьяного полковника, который смотрит вперёд прозрачными глазами, - Ведь надо же что-то делать, чтобы что-то изменить! Тогда ЭТОГО бы не было!"
- Кто это понял, тот давным давно свалил отсюда!
"Но это же не выход!.."