30 число месяца Падения Зерна. День. Адар. Храм Ордена Незрячих.

Ветер ласково трепал волосы человека застывшего на ступенях Храма Незрячих в горах Адар. Человек задумчиво разглядывал древние изваяния, читал надписи на непонятном языке, что-то бормоча про себя.
Вечность застыла здесь громадами камня, - неизменная, непоколебимая, холодная. Адар был безразличен к людям – он видел дальше, много дальше.
Неизвестный закончил читать надписи на камне, вздохнул и сделал шаг к двери – такой же огромной, как и остальные творения рук человеческих в этом месте. Казалось – нет нужды создавать подобный вход – здесь нет такого количества людей, которым могло бы понадобится войти сюда.
Он потянул ручку двери, и та со скрипом открылась... Человек вошел и замер – Храм потрясал своим неземным величием и некоей торжественность, что казалось, парила в воздухе.
Гость сделал десять осторожных шагов, которые, тем не менее, отзывались жутким пугающим эхом в тишине этого места. Он оглядывался по сторонам, кружился на месте, и его черный плащ развевался за спиной сияющим антрацитом.
- Зачем ты пришел сюда? Чего ты хочешь? – у голоса, зазвучавшего со всех сторон, нельзя было определить ни пол, ни возраст – он был обезличен до предела, но, несмотря на это, в нем четко угадывались гневные нотки.
- Я здесь, потому что был призван, – черный гость не замедлил с ответом. – Призван великой силой.
- Великой? – на этот раз в голосе слышалась усмешка. – Истинное величие незримо, никогда не вмешивается в дела смертных, не мешает им жить, дает возможность идти своей дорогой! Твои же хозяева решили поиграть во всемогущих господ... Для вас люди – словно игрушки. Так чем вы лучше тех, для кого они – просто еда? Ведь, ты знаешь и про них, раб Проснувшихся и Возжелавших? Ты бы сменил хозяина, не грози тебе это потерей твоих собственных сил и возможностей, которыми ты по понятным причинам, дорожишь?
- Что ты знаешь о возможностях? – черный зарычал от гнева, - Ты, отказавшийся от всякой возможности влиять на происходящее?! Ты, который мог бы, вылези ты вовремя из своей дыры, предотвратить случившееся?!! Что ты, ты, можешь сказать, тот, кто мог остановить мировою бойню одним велением мизинца?!!!
- Я мог бы то, что я мог, и я сделал, то, что я сделал, – загадочно продолжил голос. – Не тебе меня судить, да и никто не вправе, Мебир Зарр.
Названный Мебир Зарром ухмыльнулся.
- Но я вправе требовать поединка.
- Хорошо, – из дальнего края зала, остававшегося в тени вышел старик, чьи глаза были завязанны черной повязкой.
Мебир расхохотался, подкинул посох, и, перехватив его поудобнее двумя (!) руками, направился быстрым шагом к монаху. Тот до последнего момента стоял, но стоило чернокнижнику достичь дистанции в два шага, как в руке у адарца появился свой посох – простая бамбуковая палка.
Ни тени сомнений или иных эмоций не промелькнуло на лице старика, когда он и Мебир Зарр вступили в поединок. Оба соперника были близки друг другу по классу боя – и поэтому долгое время они просто кружили друг напротив друга, периодически обмениваясь ударами, контрударами, обманными движениями и прочими уловками, могущими изменить шаткое равновесие.
- Ты ловок, Йань-Нен... – заметил Мебир, когда обмен серией ударов развел их на довольно большое расстояние. – Но тебе не хватает цели – ты застыл в своей неизменности, безликости и незримости...
Настоятель Храма Незрячих не ответил и поединок продолжился. Не было здесь и свидетелей, чтобы увидеть это эффектное, неповторимое зрелище. Лишь тени метались по залу, колонам и фигурками древних божков вслед за их владельцами.
Увиденное потрясло бы кого угодно до глубины души – ни один человек в мире не мог бы сражаться так – но эти двое сражались. Мелькали быстрее молний посохи, сталкиваясь и разлетаясь вновь, между бешеными сериями ударов не проходила и секунда, два врага буквально парили над землей – их танец, танец силы и ловкости, словно был гимном презрения ко всем земным законам, тем законам, которые ученые называют физическими.
Лицо Йань-Нена оставалось бесстрастным и безмятежным словно маска, а вот лицо Мебира Зарра было искаженно гримасой злобы и бессильной ярости – он чувствовал, что не может взять вверх, и это приводило его в неистовство.
Его сила и правда была огромной: когда стальной наконечник его посоха во время одной из его атак, как всегда напористой и безуспешной, сорвался, прошел мимо цели, и описав полукруг врезался в могучую колонну, которую бы и трое человек не смогли обхватить, от этого места, куда пришелся удар, по всей колонне пошли трещины.
Мебир лишь взвыл во гневе – ему претила любая помеха, а поединок с мастером уже давно превратился в фарс – было понятно, что просто так ему не одолеть Йень-Нена, но и отступить он не мог – монах бы превратил его в хладный труп, стоило только чернокнижнику чуть замедлить темп. Стало понятно, что они могут целую вечность вот так кружить и обмениваться ударами – и никто из них не отступит. Колдун читал какую-то легенду о двух бойцах, лучших во вселенной, которых боги свели вместе и заставили драться – точно так же они не могли отступить – и продолжали свой бой целую вечность – даже когда умерли те боги. Но это легенда, а это явь. Еще час такой скачки и он устанет, и будет совершать одну ошибку за одной – а потом умрет.
Зарр решил отделаться малой кровью – чуть больше наклон – и вот удар Йень-Нена достиг своей цели – правда, удар самый слабый из возможных. Но и его оказалось достаточно, чтобы чернокнижник пролетел через всю залу, врезался в древний барельеф, безжалостно ломая хрупкие детали из резного камня.
Мебир вскочил в момент, отплевываясь кровью. Наконечник посоха пылал как раскаленное до белого каления железо – пока он летел, успел подготовиться к атаке, и теперь в окружающее пространство изливалась древняя сила – Сила, которая пробудилась.
Йень-Нен все понял еще за мгновение до своего удара – но и он не всесилен. Колдун выкрикивал последние слова заклинания, а он уже был в стремительном броске, с вытянутой вперед ногой, готовой сокрушить обманувшего его врага.
Лицо Мебир Зарра вытянулось – он понял, смерть неизбежна, если он не успеет. Шли мельчайшие доли секунд, и вот чары сотканы. Из воздуха возник силуэт гигантского черного паука – момент и чудовищные жвалы схватили монаха, скомкав его точно тряпичную куклу. Раздался ужасающий хруст, заглушаемый радостным смехом чернокнижника. Еще мгновение - и оба исчезли – а на каменном полу лежал обезображенный труп.