Это цитата сообщения ФИЛИНТЕЛЛЕКТ Оригинальное сообщение

Хью Лунги о переводах для премьер-министра Уинстона Черчилля на конференциях ВМВ

16 декабря 2016 https://www.bbc.com/russian/features-38344385

В 14-м выпуске видеопроекта Русской службы Би-би-си - Хью Лунги, переводчик Черчилля на знаменитой встрече британского премьера с Рузвельтом и Сталиным, рассказывает о том, как три лидера антигитлеровской коалиции относились друг к другу, а поэт и народный депутат Евгений Евтушенко говорит о тревожных событиях 1991 года, которые впоследствии станут известными как Августовский путч.

Хью Лунги был гостем программы "Севаоборот" 14 января 2006 года. Он рассказывал, как переводил для британского премьер-министра Уинстона Черчилля на конференциях с главами союзных стран во время Второй мировой войны. Лунги был молодым военным переводчиком, основным был Артур Герберт Бирс, но они работали по очереди и Лунги видел Сталина и Рузвельта вблизи. Лунги рассказал о встречах "большой тройки" и о том, как Рузвельт, Черчилль и Сталин вели себя по отношению друг к другу во время легендарных конференций в Тегеране, Ялте и Потсдаме.

"Севаоборот", 14 января 2006 года
Хью Лунги: Рузвельт должен был жить в американском посольстве, конечно, а Молотов вызвал посла в Москве, который присутствовал на конференции, Гарримана, Аверелла Гарримана вызвал и сказал: "Знаете, наша разведка узнала, что агенты, немецкие и персидские, постараются убить Рузвельта, когда он едет эти три-четыре километра от американской миссии до советской.
Так что маршал Сталин предлагает вам спросить президента, чтобы он был гость у нас, мы как раз устроили дом для него, был маленький дом, да.

Леонид Владимиров (Финкельштейн): Молодцы ребята! (смеется)
Х.Л.: "Мы все это приготовили, пожалуйста, подумайте об этом!"
Сева Новгородцев: Ведь в Тегеране, там была интрига сталинская. Не случайно он Рузвельта заманивал в советское посольство.
Х.Л.: Мы знаем, почему он пригласил.
С.Н.: Ну да, там все прослушивалось, все эти комнаты, микрофоны стояли.
Х.Л.: Как написано в книге сына Берии.
С.Н.: Да, сын Берии, кстати, об этом вспоминал.
Х.Л.: Берия, да.
С.Н.: Потому что он обеспечил техническую поддержку этой прослушки. Сталин его вызвал и сказал, ну вот ты у нас про радио понимаешь.
Х.Л.: Да.
С.Н.: Хью, если вы вспомнить захотите вкратце Тегеранскую конференцию, то о чем, собственно, там разговоры шли?
Х.Л.: В главном часе - открытие второго фронта. Число, Сталин требовал число и не только число требовал, а требовал имя главнокомандующего этой операцией. Не имя, но чтобы был уже назначен главнокомандующий.
Рузвельт, конечно, хотел больше всего, чтобы Сталин пообещал войти в войну против Японии после окончания войны в Европе. Это главное его стремление было. Для этого он разные неприятные фокусы со Сталиным, он притворялся, и не только притворялся, потому что это отчасти и правда была, что с Черчиллем разногласие.
Он называл Черчилля империалистом, смеялся, что он курил сигару, что он немцев любит, потому что возражал, когда Сталин сказал, нужно 50 тысяч немецких…
С.Н.: офицеров расстрелять

Х.Л.: расстрелять. Рузвельт, конечно, поддерживал сталинскую сторону. Как ни странно, союзники близкие были Рузвельт и Сталин. Часто, часто на этой конференции. Это удивительно было.
С.Н.: Рузвельт был в неважном состоянии. Здоровье у него было не очень хорошее.
Х.Л.: Уже в неважном, но это не показалось до Ялтинской конференции 45 года.
Л.В.: А вы в Ялте тоже работали?
Х.Л.: Конечно. И в Ялте, и в Потсдаме, и в Берлине.
Л.В.: Ана всех, всех трех.
Х.Л.: На всех трех, а в Потсдаме не Рузвельт был, а Трумэн. Трумэн - другое дело. Он более приятный человек, чем Рузвельт.
С.Н.: Давайте вспомним коротко Ялтинскую конференцию, потому что она определила судьбу Европы. И то, что Рузвельт чувствовал себя плохо, он вообще-то был инвалид. В коляске сидел, но там он уже был вообще, здоровье у него, и энергии никакой не оставалось.

Х.Л.: Извините, в Ялте судьба восточной Европы уже была решена не этими…
С.Н.: ...тремя...
Х.Л.:...главными, а Красной армией. Поэтому Сталин на Ялтинской конференции очень веселый был. Уже как гениальный хозяин. Нам было замечательно, потому что каждое утро на завтрак шампанское с..
Л.В.: и черная икра
Х.Л.:...и черная икра, конечно, это, это везде. Мы же, как ЦК, жили на дипломатические rations [пайки]
С.Н.: А Сталин шутил? Может быть, какую-нибудь шутку вы помните его, или какое-нибудь выражение?
Х.Л.: Да, раз, раз. В Потсдаме, когда был банкет, и после банкета Трумэн играл на рояле..
С.Н.: На рояле. А Трумэн блестяще на фортепьяно играл..
Х.Л.: Блестяще, Шопена, чудно, как профессионал. А Сталин там недалеко был и сказал: "Вот, видите, Трумэн - замечательный пианист, Черчилль - художник, а я один без таланта".
Л.В.: Ничего, ничего, неплохо, да.

Х.Л.: Да. Это в Потсдаме было, а на Ялтинской конференции - это было веселое. Знаете, говорят, что там тогда началась холодная война, наоборот! Очень было дружно там. Рузвельт действительно, он уже как мертвый человек на ногах, как говорят. Восковое лицо, совсем восковое.
С.Н.: Из последних сил
Х.Л.: И очень часто ему записки подавали
Л.В.: Да, что говорить.
Х.Л.: Что говорить, и так далее, а иногда он даже ничего не говорил, просто пустыми глазами смотрел куда-то, с открытым ртом.
С.Н.: И в коляске, конечно, сидел..
Х.Л.: И в коляске, но это всегда. Это меня удивило, когда я его в первый раз увидел, потому что люди вообще не знали.
Л.В.: Его фотографировали только верхнюю часть.
Х.Л.: Было очень трогательно, это не то слово, но интересно, когда он слезал, то есть его снимали с самолета на аэродроме Саки, где я работал уже две недели до конференции, и немножко трудно было его из самолета поставить в джип.
А Черчилль подошел, конечно, и когда Рузвельт проезжал почетный караул, то Черчилль за ним бежал немного, но очень медленно, конечно, проезжал, и Черчилль, видно, что он хотел ему помочь как-нибудь.
С.Н.: Да, да, да. И пару слов о Потсдамской конференции - там уже новый американский президент. Другой климат. И, может быть, там самые корни холодной войны зародились?


Х.Л.: Нет. Корни холодной войны, простите, это уже было с самого 41 года. И мы, которые работали в Москве, чувствовали на себе эту холодную войну, конечно, не так, как вышло потом, но часто мы удивлялись, как Сталин или советское правительство вредит себе, не позволяет, например, нам защищать пароходы, которые приносили эти конвои.
Л.В.: Привозили, привозили стратегические материалы. Да, да. И продовольствие, и все что угодно.
Х.Л.: Конечно. И продовольствие, и самолеты, и грузовики, и так далее. Сталин не позволял умножить миссию, которая помогла бы. Не позволял медицинскую помощь тем раненым, которые пришли от конвоя, и так далее.
И в прессе, и на радио, насмешка все время об американцах, американцы - империалисты и англичане такие. И знаете, была такая газета, "Британский союзник", нас называли "Британские союзнички".
Л.В.: О, да.
С.Н.: "Союзнички". Так они вас принижали слегка.
Л.В.: Да, да.

Серия сообщений "Воспоминания":

Часть 1 - Супостаты разведок-Лоуренс Аравийский и Алоиз Мусил. Столетие боев за Дамаск.
Часть 2 - Катастрофа в Чернобыле, Ликвидаторы: сплав науки и интеллекта
...
Часть 30 - Вышел из печати первый том воспоминаний Барка Обамы
Часть 31 - Хью Лунги о переводах для премьер-министра Уинстона Черчилля на конференциях ВМВ
Часть 32 - Хью Лунги о переводах для премьер-министра Уинстона Черчилля на конференциях ВМВ