Тихо липы напевали
шаловливым ветеркам
то мелодии Вивальди,
то баллады Шевчука.
Самолёт царапнул лихо
свод небесный голубой.
Парень шёл аллеей тихой,
память спорила с судьбой,
встречи вороша несмело,
словно ветер колоски.
Грусть свинцовый плащ надела
и давила на виски.
Гордость в сердце заложила
пять минут назад пластит…

Но она вдруг позвонила,
в трубку выдохнув: «Прости».