Отрывок под названием



Его преподобие Бискейл Хейл Уэрдем , свойственник Браунинга, директорствовал в Брюгге в школе св. Лаврентия для мальчиков. Роберт Росс отправился на праздники к Уэрдеама погостить в их семье. Так он встретил шестнадцатилетнего Филипа Дэнни, сына армейского полковника, и, знакомый с ним еще с той поры, когда мальчику было четырнадцать, Росс пригласил его к себе в Лондон.
Пока Дэнни был у него, Росс мимоходом обмолвился об этом в письме к Дугласу, тогда находившемуся в Горинге у Уайльда. Прочитав письмо, Дуглас ринулся в Лондон и привез мальчика в Горинг. "В субботу, - пишет Браунинг, - мальчик спал в Дугласом, в воскресенье он спал с Оскаром. В понедельник он вернулся в Лондон и спал с женщиной, купленной ему Дугласом. Во вторник он приехал в Брюгге, опоздав на три дня. Его преподаватель начал выяснять подробности и передал их мне в точности так, как я передал их выше". 15 октября 1893 г. Россу и Дугласу пришлось спешно отправиться в Брюгге, чтобы объясниться с Уэрдемом. Росс отдал ему письма Дэнни. Имя Уайльда не упоминалось. "Это явная фальшивка", - заявил Росс. Браунинг пишет, что полковник Дэнни "хотел привлечь развратителей к суду, но адвокат сказал ему:"Они, несомненно, получат по два года, но ваш сын получит шесть месяцев"". И отец не стал давать делу ход, посупив иначе, нежели поступил впоследствии Куинсберри. Узнав о скандале, родственники назвали Росса (в чем позднее он открыто признавался на судебном заседании) "позором семьи, социальным отщепенцем, дурным сыном и братом, недостойным находиться в каком бы то ни было обществе". Было решено, что он должен покинуть страну, и он отправился в Давос - отчасти для поправки здоровья, но главным образом для того, чтобы избежать, как выразился Бирбом, "социального рецедива".
В Давосе он выступил в местно отделении Английского литературного общества с докладом на тему:"Дидактическое в искусстве и литературе". Он, в частности, сказал:"Я сильно сомневаюсь в том, чтонравственность Платона и любого другого древнегреческого автора смогла бы выдержать британские экзамены".
В один из первых дней следующего года он рискнул вернуться в Лондон, но жизнь никогда уже не была для него такой свободной и легкой, как прежде. Тигр показал когти; Уайльд, однако, не внял предостережению.