Сумерки спустились на город, было темно и немного страшно, мы бежали по Невскому, совсем недалеко от поворота на ту длинную улочку, которая недалеко от Артиллерийской. Внезапно я отчетливо увидела себя, и двух девчонок со стороны, мы были тенями, и очень быстро передвигались, и вот я на Невском, рядом с поворотом, а впереди, где-то вдалеке два теннисных корта, а на них девочка, лет тринадцать и собаки, одна на поводке, а другие просто рядом, смутное чувство беды, и мы уже сидим в приемной, в казарме. Все спят, или же никого нет, понять сложно, а мы сидим в приемной на столе, втроем. Со временем приходит осознание того, что я - привидение, чувствую себя свободной, еще никогда я не была настолько свободна. Начинаю хохотать, получаю наслаждение, подруги тоже хохочут, внутри холодок, приятный, будоражащий. Внезапно звонит телефон, одна из девчонок поднимает трубку, говорит с минуту, и передает трубку мне, глаза у нее в темноте просто таки горят, а я беру трубку и слышу мамин голос, она навеселе, услышав, что я в порядке, она успокаивается. Во время разговора я вижу разные картинки, и понимаю почему она вдруг позвонила в столь поздний час, где-то там произошла авария, мне становится жаль родителей, потому что я мертва, меня больше нету в физическом понимании, но жалость проходит и я вновь получаю удовольствие от своей "сущности".

 Крыша, невысокая, темно, мрачновато, мы где-то в конце улочки, но на самом деле в одном из дворов. Старые заброшенные дома, от них исходит зловоние, внизу сидит девочка Катя, рыженькая, на крыше другая девочка, я ее не знаю в реальности, но она мне знакома, снизу идет лесенка и я по ней взбираюсь наверх, нахожу круглую качельку полукруг и начинаю спихивать незнакомую девочку с крыши, только делаю все аккуратно, как будто невзначай, девочка ухватывается за качель, а та, что внизу, Катя, говорит, что я сделала это специально, и притом говорит это с таким упреком, что я чувствую себя виноватой, хотя сделать это была обязана, почему-то.

 День, большое скопление людей на площади, какой-то праздник, что-то связанное с молодежью, я ношусь в толпе, раздаю какие-то листовки, у всех присутствующих на шее повязан зелено-красный шарф, а напротив банк "Леуми", я захожу внутрь, а там все сияет. Внутри банка очень холодно, оформление заставляет поежиться, ярко-светло-светло-голубой с прозрачными бликами, я почему-то пугаюсь и залетаю в лифт, нажимаю на кнопку, и куда бы я не приехала, все вижу какого-то человека, он открывает рот, и мне становится невыносимо страшно, а глаза у него черные, словно выеденные.

 Дубль два, я вновь захожу в банк, будто ничего и не было, только на сей раз я не одна, со мной подруга, и где-то на подсознательном уровне мне все равно страшно. Мы садимся на черные стулья, железные с мягкой обивкой. К нам поворачивается человек, он одет так же как и Джони Депп в фильме "Чарли и шоколадная фабрика", только это Bellz, глаза у него страшные, такие же как и оформления офиса, он что-то говорит нам, а мы внимаем и киваем, потом, внезапно он превращается в себя самого, просто Bellz. Этот человек безмерно страдает, все хотят знать о нем абсолютно всё, он изливает нам душу, а мы слушаем, изредка что-то говорим, и все так доступно и понятно, и он нас отпускает.

 Две кровати, две комнаты порознь, умираем, вдвоем, но по отдельности, нелепые признания в любви, и тому подобное.

---

 Вновь Невский... Теннисный корт, вижу, что девочку убивают собаки, разрывают на куски, мне ее немного жаль, я вызываю скорую, и слышу как через весь город, который решил в этот вечер помолчать, несется скорая, и лишь по пустынным улицам разносится унылое "вии...."