Хочется пить, точнее нажраться,
Муравейник сделал меня одиночкой,
Все его 5,5 миллионов повернулись ко мне спиной.

Я сам почитаю независимость каждого,
Но холод и гордость его обитателей,
Выжгли на коже моего отчуждения,
Больную клетку оттолкнул организм.

Не устает, жрет и смеется,
Горло города плюет мне в лицо,
Дай ему боже, пусть оно захлебнется,
Пусть подавится мною уже...

Сердца маленький нервный комочек,
Не откроется, не старайся, не жди,
Я буду смеяться и жечь себе горло,
Пусть все остается внутри.

Этот город питается кровью,
Тех кто жив еще, кто еще не иссяк,
Сгустком страхов фронтов и районов,
И мясом, бездомных собак.

Я сам отзываюсь на зов притяжения,
Я знаю как слепят все его хочется,
Хор людей с перебитым корытом,
Но я жгу себе горло, я почу одиночеством.

Не устает, жрет и смеется,
Горло города плюет мне в лицо,
Дай ему боже, пусть оно захлебнется,
Пусть подавится мною уже...
Горло города...
горло города...

Капля в море отдельных капель,
Капля в луже, в одной и тойже грязи,
Я буду стараться пусть мне будет хуже,
Но выживет, то что внутри.....