Мы сегодня долго бродим по улицам и, наконец, приходим сюда, в городской сквер. Здесь прохладно и тень и всегда полно народу, но нам везет: мы занимаем свободную скамейку напротив фонтана. Она неудобная и низкая, и когда я болтаю ногами, на земле остаются пыльные полосы.
Потом мы кормим птиц. Он учит меня различать их.


.............................................................................


Хлеб кончается, но птицы не улетают; ходят неуклюже, перепрыгивают с места на место, клюют асфальт.
Позади лавки газон, мы ложимся в траву. Рядом две таблички: «По газонам не ходить!» и - черная овчарка в круге перечеркнута красным - «ВЫГУЛ СОБАК ЗАПРЕЩЕН».
Мы лежим на спине. Нет ветра, и мы смотрим на облака, неподвижные, как будто нарисованные краской. Я говорю:

- Ты когда-нибудь их снимаешь, свои очки? Ну, хотя бы ночью, а?

Он улыбается вверх. Он говорит:

- Ты тоже носишь очки.

- Мои солнцезащитные, а ты …

- И мои тоже - защитные.

Я снимаю свои очки и кладу их рядом в траву. Я говорю ему:

- Теперь твоя очередь! Я хочу знать, какого на самом деле цвета у тебя глаза.

- Голубые. Ты мне не веришь?




...........................................................................



- Успокойся. Успокойся, пожалуйста, - говорит он, гладит меня по волосам.
Он смотрит на меня. Я смотрю на него. Одного стекла нет, другое - в паутине маленьких разбегающихся трещин. Он говорит:

- Мне пора.

Я говорю:

- Я люблю тебя…

Он говорит:

- Мне пора.

Я говорю уже почти шепотом:

- Глаза у тебя зеленые. Как трава. Я люблю тебя…

Он говорит:

- Трава лиловая. А глаза у меня голубые, как ТВОЁ небо.

Он уходит. Он не убегает, он – уходит.

Я опускаюсь на землю.

Я плачу.

Я закрываю лицо руками.

Сквозь решетку пальцев я вижу, как птицы пытаются склевать розовую стеклянную пыль.

Я вижу людей.

Они надели очки.


И отвернулись.