Все, что наше – при нас останется,
не сотрется и не изменится.
Будь ты самым горчайшим пьяницей –
не пропить тебе в небо лестницу,
назови ее хоть – эскалатором
или самой обычной стремянкою.
Пролетая по-над экватором,
громыхая консервной банкою,
что к крылам навечно привязана,
ты не бойся выглядеть искренним,
ты не бойся чувствовать начисто.
Мы – беспошлинны и безвизовы,
а нам вслед кричат: «Неудачники!».
И стреляют нам в спину истово
изо всех винтовок с обрезами,
помечают зарубкой-рискою,
раздраженно скрипят протезами
душ, променянных на уютное,
на десяток кремовых розочек…
Равновесие абсолютное
разве выдержит нас, уродливых,
не умеющих жить по ниточке,
не умеющих падать вовремя,
не ходящих через калиточку
да не спящих ночами темными?..
А доска-то, доска – кончается,
но свобода – клювом по темени.
Наливай на дорожку чаю нам.
Ну, пора, родной... Полетели мы!

(c)