Весь день спала. Потом съездила за деньгами, и опять спала :) В промежутках дочитала "Заир" Пауло Коэля, ничего сверхестественного. Много интересных мыслей, но написано скучно, невпечатляюще, и повторений много. Чтобы лучше усвоилось, что-ли? :) В общем, это одна из тех книг, которые я перечитывать не буду. Хотя на досуге обдумаю.
То ли дело "Ночной Дозор" Лукьяненко, "Иллюзии" Баха, "Мастер и Маргарита", и другие шедевры, которые могу перечитывать бесконечно.

Зато с ностальгией вспоминала стихи, когда-то любимые мной в детстве.
Один до сих пор каждый раз производит на меня потрясающее впечатление.


В Ленинград из Барселоны
потянулись эшелоны -
это дети покидают
темный город осажденный...

Черноглазая Мария
за окном вагона плачет
и твердит: "Мамита мия!",
а "мамита" - мама значит.

- Подожди! не плачь, не надо!
шепчет мальчик из Малаги -
едем к детям Ленинграда,
там знамена, песни флаги!

Там мы будем жить с друзьями,
ты письмо напишешь маме.
Вместе праздновать победу
я в Мадрид с тобой поеду.

Но кудрявая Мария
за окном вагона плачет,
и твердит: "Мамита мия!",
а "мамита" - мама значит.

Это Барто. И еще о грустном, самая трогательная и грустная история моего детства (Вера Ибнер, только что нашла в интернете, буду перечитывать):

Сеттер Джек

Собачье сердце устроено так:
Полюбило - значит, навек!
Был славный малый и не дурак
Ирландский сеттер Джек.

Как полагается, был он рыж,
По лапам оброс бахромой,
Коты и кошки окрестных крыш
Называли его чумой.

Клеенчатый нос рылся в траве,
Вынюхивал влажный грунт;
Уши висели, как замшевые,
И каждое весило фунт.

Касательно всяких собачьих дел
Совесть была чиста.
Хозяина Джек любил и жалел,
Что нет у него хвоста.

В первый раз на аэродром
Он пришел зимой, в снег.
Хозяин сказал: «Не теперь, потом
Полетишь и ты, Джек!»

Биплан взметнул снежную пыль,
У Джека - ноги врозь:
«Если это автомобиль,
То как же оно поднялось?»

Но тут у Джека замер дух:
Хозяин взмыл над людьми.
Джек сказал: «Одно из двух -
Останься или возьми!»

Но его хозяин все выше лез,
Треща, как стрекоза.
Джек смотрел, и вода небес
Заливала ему глаза.

Люди, не заботясь о псе,
Возились у машин.
Джек думал: «Зачем все,
Если нужен один?»

Прошло бесконечно много лет
(По часам пятнадцать минут),
Сел в снег летучий предмет,
Хозяин был снова тут...

Пришли весною. Воздушный причал
Был бессолнечно-сер.
Хозяин надел шлем и сказал:
«Сядьте и вы, сэр!»

Джек вздохнул, почесал бок,
Сел, облизнулся, и в путь!
Взглянул вниз и больше не смог,-
Такая напала жуть.

«Земля бежит от меня так,
Будто я ее съем.
Люди не крупнее собак,
А собак не видно совсем».

Хозяин смеется. Джек смущен
И думает: «Я свинья:
Если это может он,
Значит, могу и я».

После чего спокойнее стал
И, повизгивая слегка,
Только судорожно зевал
И лаял на облака.

Солнце, скрытое до сих пор,
Согрело одно крыло.
Но почему задохнулся мотор?
Но что произошло?

Но почему земля опять
Стала так близка?
Но почему начала дрожать
Кожаная рука?

Ветер свистел, выл, сек
По полным слез глазам.
Хозяин крикнул: «Прыгай, Джек,
Потому что... ты видишь сам!»

Но Джек, припав к нему головой
И сам дрожа весь,
Успел сказать: «Господин мой,
Я останусь здесь...»

На земле уже полумертвый нос
Положил на труп Джек,
И люди сказали: «Был пес,
А умер, как человек».