АДОЛЬФ ЛИЗЕК
ДОНЕСЕНИЕ О ПОСОЛЬСТВЕ
СКАЗАНИЕ АДОЛЬФА ЛИЗЕКА О ПОСОЛЬСТВЕ ОТ ИМПЕРАТОРА РИМСКОГО ЛЕОПОЛЬДА К ВЕЛИКОМУ ЦАРЮ МОСКОВСКОМУ АЛЕКСЕЮ МИХАЙЛОВИЧУ, В 1675 ГОДУ.
http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Lizek/text.phtml?id=828
Вот пару интересных цитат:

О жизни и нравах Русских.

Его Царское Величество осыпал нас своими милостями: девять недель мы прожили в Москве на его иждивении, со всеми возможными выгодами, так что на одни съестные припасы для нас отпускалось каждую неделю 140 злотых; нам оказывали все почести, и двадцать четыре Стрельца постоянно находились у нас на карауле. Отлучаться из дому мы могли во всякое время; брать с собой стражу, или выезжать без нее, зависело от нашей воли; весь город был для нас открыть; ездили, куда нам заблагорассудится, беспрепятственно всматривались в народные нравы и занятия; словом, делали все, что нам было угодно.

Вот краткий очерк наших наблюдений над Русскими.

Московия, Государство обширнейшее в Свете (имеет 108.000 или 114.300 квадр. миль), управляется неограниченно одним монархом, под именем Царя, т. е. Императора (мы называем его Великим Князем), со всеми правами Самодержавия и Законодательства, так, что Князья, Бояре-Советники, Воеводы-Военачальники и все прочие Сановники называются его слугами и безусловно ему повинуются. В его казну поступают бесчисленные доходы от подушных окладов, различных пошлин, железных заводов, звериной ловли и разных товаров. Впрочем и суммы требуются огромные на жалованье войску, блеск Двора, роскошь Царского стола, содержание иностранных Посольств, отправление собственных к иностранным Дворам, и на другие издержки, необходимые для Царского величия.

Дома в Московии строятся низкие и не красивые; на поперечные стены употребляется ель, а на продольные сосна; кроют дранью, березовой корой и дерном: от чего часто бывают пожары. В нашу бытность, Москва горела шесть раз, и каждый раз сгорало до тысячи и более домов. Впрочем, в предотвращение несчастий, Стрельцы содержат постоянный караул в разных, местах города. Чтоб не дать распространиться пожару, они обыкновенно ломают дома возле того места, где загорелось. А если кто заплатит, чтоб отстояли его дом, в таком случае Стрельцы обыкновенно ставят щиты из бычачьей кожи, и беспрестанно поливают их водой, и тем совершенно заграждают дом от огня.

Впрочем, не великая беда, если дом и сгорит. Пожитки у Русских хранятся в яме, вырытой под домом, и остаются целы. Поэтому, у кого сгорел дом, тот на следующий же день может купить себе другой, или выстроить новый. Мы сами были свидетелями, как Русские, сделавши сруб из старых и новых бревен, тотчас ставили стропила, и таким образом постройка была почти кончена, без всяких издержек: за то их жилья так дурны, что скорее можно их почесть стойлами для животных, нежели домами. Но Вельможи и купцы имеют дома каменные, прочные и великолепные; кладовые и заводы строятся с крепкими сводами и маленькими окошками, которые запираются железными ставнями, и не боятся огня.

Нынешний Царь одарен необыкновенными талантами, имеет прекрасные качества и украшен редкими добродетелями. Он покорил себе сердца всех своих подданных, которые столько же любят его, сколько и благоговеют пред ним. Его беспримерные к нам милости достойны того, чтобы Немецкие Писатели увековечили его имя хвалами. Князья, Бояре и все окружающие Царя — люди умные, образованные, неустрашимые, подобно своему Государю набожны, справедливы, и с иностранцами необыкновенно ласковы.

Но простой народ, подобно как и в других странах, склонен к порокам, Скифски жесток, в делах торговых хитер и оборотлив, презирает все иностранное, а все свое считает превосходным; в обращении, исключая не многих, груб; к крепким напиткам так пристрастен, что пропивает обувь, верхнее и даже исподнее платье. Нам каждый день случалось видеть, как везли по три и по четыре пьяных. Не раз также мы были свидетелями, как мужья лежали пьяны без чувств, а жены садились возле них, и, снимая с себя одежду за одеждой, закладывали целовальнику на вино, и пировали до тех пор, пока теряли употребление рассудка и даже возможность пить, и тут же упадали на своих мужей.

В употреблении пищи простой народ не знает никакой умеренности. На пиршествах не имеет нужды в музыке, только бы бренчал гудок.

Но справедливость требует сказать, что гостеприимство есть общая добродетель Русских, так что ничем нельзя скорее рассердить их, как отказавшись от угощения. Если к ним пожалует гость, то ласковый прием состоит в следующем: прежде всего поздороваются с гостем, а после женщина подносить стакан водки; гость должен выпить, поцеловаться с хозяевами, а часто и отдарить их.

Мужская одежда Русских похожа на Греческую: короткая рубаха до ляжек выпускается наверх портков, потом надевается кафтан длиной по колена, а сверху ферязь до самой земли. Высшего класса люди носят платье из дорогой материи, шитое золотом и унизанное драгоценными камнями.

Волосы на голове стригут все, кроме Духовных и находящихся под Царской опалой, чем означается род траура. Шапки носят с меховой опушкой, по большей части из черной лисицы, ценой до ста рублей. Длинные бороды в таком почтении, что о достоинстве человека судят по их длине.

Русские женщины сколько красивы, столько ж и умны; но все румянятся. Не набелившись и не нарумянившись, ни одна не смеет явиться к Царице. Замужние прячут волосы под повязкой, а девушки спускают косу на плечо, и на конце вплетают в нее шелковую ленту. Впрочем наряд их не отличен от мужского, кроме того, что женщины носят рубахи длинные, у которых ширина рукавов больше 10 наших локтей. Женщины высшего круга блестящим убором стараются заменять недостатки Природы. После о6еда все спят. После сна женщины или качаются на качелях, или идут мыться в парные бани. Однажды любопытство завлекло нас заглянуть в сад, где были бани, и мы увидели больше трехсот Диан. Мы ошиблись однако ж в своем предположении, что в этих странах не знают стыда: это инстинкт Природы.

От неумеренного употребления крепких напитков, Русские легко вдаются и ссоры, воровство, разные преступления и даже убийства.

Для уменьшения и предотвращения преступлений, правосудие преследует виновных со всей строгостью: многим рубят головы, некоторых вешают, ссылают в ссылку и содержат в тюрьме.

Положение узников по справедливости стоит сострадания: их сковывают по два, так что правая нога одного сковывается с левой рукой, а левая нога с правой рукой другого, а сзади к ним прикрепляется тяжкая свинцовая гиря. Им не дают ни постелей, ни подушек, а спят они в деревянных засадках, выкопавши для себя берлоги; питаются тем только, что полуют от сострадания проходящих, высунув руки через отверстия, или просят милостыни, ходя но городу. От вопля этих несчастных, ужасно проходить возле места их заключения, особенно когда узнают, что будет проезжать Царь.

Государственных преступников в Московии рассекают на части, воров вешают, других преступников наказывают по мере вины. Задолжавших большие суммы секут розгами, и, если не уплатят своих долгов, отдают их кредиторам на отработку. Кто курит или нюхает табак, тому рвут ноздри и наказывают, как преступников Отечественных законов.

За преступления судят не только людей, но и животных, и даже неодушевленные вещи (?). Так в доме одного Боярина ручной козел столкнул Боярского сына с лестницы; его высекли батогами и сослали в Сибирь (?); но как этот козел был любим целым семейством, то на пропитание положили ему по копейке в день.

Другая особа порезалась ножом, и его хотели сослать в Сибирь; но серебряная рукоятка, превосходно отделанная, преклонила к нему милость: вместо Сибири, его заперли в сундук, и тем лишили возможности резать.