Мы были в пионерском лагере. У нас он был от воинской части (я все детство провела в Оренбурге в военном городке штаба ракетной армии, что на улице Мира). И, конечно, игра "Зарница" была в нашем лагере чем-то особенным - в отличие от других, проводили ее настоящие военные, нас кормили из настоящей полевой кухни, палатки были военные, носилки военные и даже оружие настоящее!
Ну вот. А суть игры была в чем? Двум отрядам нашивали на плечи бумажные погоны. Каждому - своего цвета. И противнику полагалось эти погоны срывать. Один сорвут - ранен, два - убит и выходишь из игры. Раненому нельзя было срывать погоны с противника. А убитый, соответственно, скучал в ожидании окончания игры. Вся это разнопогонная компания разыскивала в лесу по каким-то картам флаг противника, и когда флаг находился - игра заканчивалась. В процессе игры были еще "вспышка справа", "вспышка слева". А потом - полевая кухня с пересоленной кашей и пряники почему-то :) Чай вот был действительно вкусный - пах дымом.
Было мне тогда лет 8-9, помню, и в соперники нам попался старший отряд. Мы бегали по лесу, и вот в кустах настигает меня старший мальчишка - на голову выше, злой такой... Хватает меня за погоны и пытается оторвать. А надо сказать, еще в детстве я отличалась недюжинной по моим годам силой и упорством. И вот, крест-накрест зажав погоны, я смотрю в глаза этому мальчишке и улыбаюсь. А он не улыбается. Злится. Краснеет. Дергает. А никак!
Представляю сейчас его чувства - мелкая девчонка никак не хочет сдаваться... Думаю, как бы я поступила на его месте? Наверное, сказала какое-нибудь нехорошее слово типа "ну и катись, дура!" и пошла сражаться с другими. А мальчик попался не из тех. Он буквально светился злостью. И вдруг отпустил свои руки от моих погон (от неожиданности я чуть не покатилась в траву). Но минута - и вот его руки сжимают мне горло. Наверное, у меня был в тот момент довольно глупый вид - улыбка спозла с губ, я закашлялась, хватка ослабла...
Погоны он сорвал моментально и, по-моему, добавил то самое нехорошее слово. Швырнул мятые синие бумажечки в траву и, довольный, убежал...
Я никому ничего не сказала. Не оттого, что не помнила мальчишку, а потому что... на войне как на войне. Настроение было испорчено, слезы душили, а особенно - гордость. Я проклинала себя за слабость! Не могла устоять, предугадать, защититься! Мне было стыдно...
Теперь вот смотрю на эту ситуацию немного другими глазами.
И думаю - интересно, что испытывал и думал потом тот мальчик? И испытывал ли? И что из него теперь выросло?
Но и не это главное.
Как ни странно, воспоминания об этой игре заставляют задуматься о природе насилия и о психологии насильника и жертвы.
Я не хотела сдаваться более сильному врагу - а он был безусловно сильнее: мальчик, старше, выше... Явно он бы меня победил. Но ведь я не сдавалась! И не сказала потом никому о своем стыде и слабости. Не пожаловалась.
А мальчик? Если предположить, что человек он был все-таки хороший и поступил так из азарта? Ему же тоже было неприемлемо не победить какую-то отбившуюся от стаи соплюшку в лесу, под кустами, где никто и не видит, к каким неспортивным методам он прибегает.
Теперь вот подумайте - сколько в мире жертв педофилов - мальчиков и девочек, - которые никогда в своей жизни не рассказали родителям, что когда-то попали на удочку к "добренькому дяде". А взрослые недоумевают - почему дитя молчало? А вот почему... Оно - дитя. Но это мы его представляем малышом. А на самом деле у него есть уже свой, совсем не детский, стыд и своя гордость. Если, конечно, дитя не до такой степени глупое и неразвитое, что просто не поняло, что с ним случилось. Но честно говоря, по ТВ и в газетах разговоры типа "мальчик так и не понял, что с ним произошло" - не канают даже в отношении 5-летнего малыша. Как правило, все они понимают. Ведь с ранних лет им внушается, в каком месте у них стыд и чего стоит бояться.
Такой вот вышел околопсихологический пост.