"Разве мужчина, напротив, не обязан все знать, превосходить всех многообразною деятельностью, посвятить женьщину в могущество страсти, в утонченности жизни, во все её тайны? Но этот мужчина ничему не мог научить, ничего не знал, ничего не желал. Он думал, что она счастлива; она сердилась на него за это непоколебимое спокойствие, за это невозмутимое безоблачное тупое довольство, за само счастье, которое она ему дарила."