[255x190]

Мы квинтэссенция ужаса современной реальности. Мы её глаза и дыхание. Мы – младшие братья поколения Пепси. Это не нам пришлось выбрать такую жизнь. За долго до того, как мы смогли её осмыслить, она сама выбрала нас. Наши родители – это земля, впитавшая ломки старой идеи («Наши матери в шлемах и латах \ Бьются в кровь о железную старость; \ Наши дети ругаются матом, \ Нас самих почти не осталось…»). Мы – то, что смогло из неё вырасти.
[more:]
- Вы ведёте себя, как хищные зверёныши. У вас нет того стержня порядочности и морали, который раньше был во всех людях. Вы злые, жестокие. Но я вас за это винить не стану. Ведь вы, по сути, – дети, порождения перестройки, - экономичка с сожалением смотрела поверх наших голов.
Нас не обвиняют. Нас никто не станет осуждать. Мы искалечены своим временем. Кто-нибудь, может, даже захочет нас пожалеть. Только срать мы хотели на вашу жалость. Жалость унижает. И мы несём эти слова, как один из новых манифестов, ломая, круша преграды и всё то, что не успевает убраться с нашего, не ведомого нам самим пути. Со всей присущей нам жестокостью.
И пусть наше прошлое – агония окостеневшей культуры. Пускай наше настоящее – слова капиллярной ручкой на намокшем от ливня обрывке тетрадного листа. И не важно, что каждый встречный говорит нам о том, что у нас нет будущего. Пускай считают нас уродами. Может, они не так уж и ошибаются… Мы все психически больны. Кто-то меньше, кто-то больше. Но больны все. Чёрт его знает, что сталось с нашим генофондом. Никто – даже мы сами – не понимает, чем всё это обернётся. К чёрту жестокость, к чёрту злобу, к чёрту искалеченный нео-декаданс. Нас много. Мы не похожи друг на друга больше, чем земля не похожа на небо. И имя нам – безумная стая.
Никогда ещё в природе так яростно и эффективно не работали механизмы самоуничтожения – для тех, кто слаб. Мы, кто сильнее, сломаем этот мир, если он не прогнётся.
Я не скажу за всех нас. Но, что бы вы знали, чего бы не случилось… Я сама… никогда… не сдамся. Без боя.