Он обижался. Она спокойно пыталась разобраться. Он раззадорился. Она занервничала. Он вбесился. У нее началась истерика. Он успокоился и что-то говорил. Она пыталась понять, как же он не видит... Он продолжал говорить. С каждым его следующим словом она делала следующий шаг по лестнице 17-этажного дома. В какой-то момент он кажется повернулся к ней. Кажется. Потому что она спустилась на одну ступеньку. А он сказал еще. И она вдруг поняла, что стоит у чердачной двери. Он не видел. Она попыталась повернуться. Но он сказал что-то еще. Обед потихоньку пополз обратно. Истерика, обычная, к которой так привыкаешь за 4 года вдруг прекратилась. Начался приступ. Потом еще один. А он говорил. Она поняла, что край близко. В какую-то секунду поняв, что это - должно быть - последний раз она обернулась и что-то сказала. Он добавил. Она ушла. Приступ не прекращался. Желудку было мало обеда. Было мало жизни вообще. Она обхватила подушку руками, спрятала туда слезы и, с трудом удерживая взгляд, смотрела вниз. Он ушел. Уже ничего не сказав. Дверь захлопнулась. И она ушла.
Так и не сказав прощай.