Он провел в постели почти весь день. Риэ чувствовал себя разбитым и пустым, но стоило ему задремать, как возвращались образы и воспоминания прошлой ночи, они смешивались с его полузабытыми снами. Несколько раз он просыпался, вздрагивая от того, что над ухом звучал жёсткий, сухой голос Герхарда, дракона пепла и стали. Этот дракон превращался в другого — иссиня-чёрного, и тогда Габриэль чувствовал, как в горле встаёт колючий ком. В другие минуты он изнывал от желания прикоснуться к Шиану, вспоминая его объятия, его живой, внимательный взгляд… Почему он ушёл? Почему не захотел поговорить? Манола ощутил, как к нему тянет свои когти паника. Неужели, узнав всё о бывшем компаньоне, Шай Нинг более не захотел от него ничего — ни тела, ни жизни?.. Может быть, он теперь презирает его? Не может простить, что его возлюбленный — всего лишь чужая сломанная игрушка?.. Быть может, — думал Габриэль, — события прошлой ночи были на самом деле прощанием? Да, дракон не тронул его, но ведь он и не захотел его. Раз так, то возможно, Риэ стоит уйти? В конце концов, рядом с Шианом есть те, кто любит его, и кто готов заботиться о нём. Здесь — Рено, там — Талтал. И именно Тогто предупреждал Габриэля перед тем, как они покинули мир Тьерры…
Росчерк молнии, неожиданно располосовавший небо, на какое-то время отвлёк компаньона от лихорадки мыслей. Поняв, что его знобит, Риэ устало покачал головой: ему просто необходимо успокоиться. Дойдя до кухни, он несколько минут искал успокоительные таблетки — но, так и найдя их, передумал, налив себе бокал вина. Не нужно поддаваться панике и делать поспешные суждения. Стоит дождаться Шиана и самому, если понадобиться, завести трудный разговор.
Мысли снова вернулись к Талталу, и компаньон вспомнил разговор, состоявшийся между ними за несколько дней до того, как они с Шианом пришли в мир Кадажа.

После их встречи в саду Роса Альба, многое прояснившей между Габриэлем и военным советником, Риэ стал время от времени заговаривать с Тогто. Не только из вежливости или желания наладить отношения с приближённым принца, но и потому, что только сейчас смог оценить его ум и терпение, был благодарен за помощь, да и просто симпатизировал: Талтал во многом был похож на Шиана. Советник оказался одарённым художником, приятным собеседником и порой даже… наставником. Он не выставлял напоказ свои знания, которыми, кстати, ничуть не уступал Шай Нингу, умел быть невероятно тактичным и почти незаметным, но его редкие советы всегда оказывались данными к месту, на пользу и исключительно вовремя.
В конце концов, Риэ перестал замечать барьер отчуждения между ними и нередко обращался к Тогто с вопросами или за разъяснениями. Особенно — когда у Шиана не находилось для этого достаточно времени или они оба предпочитали приберечь это время для другого.
За несколько дней до их отбытия в мир Гайи, Габриэль и Талтал прогуливались в саду. Их разговор коснулся предстоящего путешествия, и Риэ понял, что военный советник не слишком одобряет это решение.
— Чего же вы в действительности опасаетесь, Тогто? — спросил компаньон. — Может быть, вы думаете, что Шиан… предпочтёт остаться там?
Манола и сам долго думал об этом и, честно говоря, пока не знал, как относиться к этой мысли. Но, он не сомневался, поделившись ею с советником, так как у последнего всегда находились нужные слова относительно волновавших Риэ вещей.
— В действительности, мои опасения связаны с вами. — Талтал посмотрел на собеседника, однако, непроницаемость его глаз давно уже перестала причинять компаньону дискомфорт. — Я хотел бы задать вам личный вопрос, Габриэль. Вы позволите?
— Да, конечно.
— Насколько хорошо вы знаете своего возлюбленного?
— Что вы имеете ввиду?
— Хорошо, я спрошу несколько по-другому. — невозмутимо уточнил советник. — Насколько хорошо вы знаете его дракона?
В ответ Манола нахмурился. И правда — насколько?.. Но, ответил честно:
— Думаю, я почти не видел его.
Талтал удовлетворённо кивнул, принимая ответ.
— А теперь я задам первый вопрос ещё раз: насколько хорошо вы знаете принца?
— Мне кажется, довольно хорошо. — однако в голосе Риэ уже не было абсолютной уверенности. Особенно, когда он вспомнил недавний кошмар, приснившийся ему. Как и всегда, Тогто заставил его задуматься, взглянуть на вещи по-другому.
Какое-то время военный советник молча шёл рядом с компаньоном, словно давая ему время осмыслить сказанное. Наконец, он нарушил молчание:
— Что-то подсказывает мне, что грядущее путешествие в другой мир и в этот раз не будет напоминать лёгкую прогулку. И пусть сейчас у вас кружится голова от счастья снова быть вместе, но вы должны хорошо понимать: к своему несчастью, хотя, может быть, и наоборот, — мужчина посмотрел на Риэ, — Но вы, Габриэль, полюбили дракона. И, я полагаю, ещё ни разу не сталкивались с ним лицом к лицу. Так или иначе, но однажды это произойдёт. И я бы предпочёл, чтобы это случилось здесь. Там — вы будете беззащитны и совершенно один. — Тогто ещё немного помолчал. — Выбираясь из тёмных вод, дракон тянется к свету ваших глаз. Однако, его может ослепить солнце. Или — его может ослепить блеск его сокровищ. Возможно, вам придётся стать его глазами. Возможно, придёт ваша очередь защищать его. Возможно, он поглотит вас. И, возможно, вы оба уже никогда не вернётесь прежними.
Манола вздохнул. С одной стороны, он не видел в Шиане никаких предпосылок к пробуждению дракона, и не был уверен, что всё сказанное Талталом — не метафора. С другой стороны, военный советник никогда не бросал слов на ветер, да и сомневаться в его мудрости, как и в том, что уж он-то знает своего принца слишком хорошо, не приходилось.
— И… — Риэ помедлил, подбирая слова, — каким будет ваш совет?
— Вы — будущий лекарь, не так ли? Насколько мне известно, лекарь исцеляет не только тело. — Талтал перевёл свой непроницаемый взгляд на Риэ. В ответ Габриэль задумчиво кивнул. И спросил:
— Но, почему вы, всё же, сказали, что опасаетесь именно за меня?
— Страх всегда притягивает именно то, чего мы боимся больше всего.
На этот раз Манола отвёл глаза, старательно отгоняя мелькнувшую было мысль о том… Но, откуда Талталу может быть известно? Нет! Этого просто не может быть.
— Вы знаете, чего я боюсь?.. — это было наполовину утверждение, но в нём явственно слышался вопрос: «Откуда?»
Тогто пожал плечами:
— На одном из приёмов у молодого Императора вы рассказали историю… одной давней встречи*. И имели неосторожность упомянуть несколько интересных подробностей. В том числе, кем на самом деле оказался ваш… гость, и что он сделал с вами. Зная то, кем вы были в прошлом, и видя ваше лицо, когда вы говорили, было несложно сопоставить факты. Я не прав?
— Я бы очень хотел, чтобы вы были не правы. — ответил Риэ, мельком подумав о том, кто ещё мог бы настолько верно сопоставить детали той давней беседы.
Талтал одобрительно кивнул, показывая, что уважает собеседника за то, что тот не стал скрывать правду. И посмотрел на молодого человека, словно прочитав его мысли:
— Вы можете быть спокойны, Габриэль. Полагаю, что сопоставить факты было несложно лишь мне.
— Признаться, я рад этому. — Риэ судорожно сглотнул вдруг вставший в горле комок. — Скажите, Тогто, неужели вы допускаете возможность того, что… — он не договорил, но военный советник понял его.
— Я отвечу вам так: на все беды страхов не напасёшься. Однако, именно вы заставили меня поверить в то, что легенды о любви, что сильнее смерти — не выдумка отчаявшихся людей. И вообще, не выдумка. Подумайте об этом.

… Габриэль поставил на прикроватный столик пустой бокал, продолжая размышлять о словах Талтала. Легенды о любви… но жива ли она, та любовь, в сердце дракона? И почему Тогто сказал именно так? Сможет ли он, Риэ, стать глазами дракона и защитить его, если придётся? И от кого? Или же дракон поглотит его?.. И, всё же, Талтал не сомневался в их с Шианом чувствах… Верит ли в них сам Риэ? Способны ли драконы любить? Пытаясь согреться и разобраться в своих мыслях, он укрылся одеялом — и сам не заметил, как снова задремал.