…Он стоял и смотрел на них, совершенно ошалев от свалившейся на него свободы: когда вдруг можно идти, куда захочешь и делать, что вздумается. Ну, куда захочешь - это, конечно, сильно сказано: в небольшой комнате, больше напоминающей лабораторный бокс, особенно не разгуляешься. Резиновый мягкий пол, белые стены, стеклянные двери… Стол, несколько стульев, диван… Пронзительно голубое небо за прикрытым жалюзи окном.
Одна из дверей была открыта – и за ней стелился всё тот же пол, но уже вымощенный белой плиткой. Балкон – не балкон? Слишком уж высоки стены, обозначающие границы площадки, намного выше человеческого роста. Но, крыши над ними не было, а потому, плитки были замечательно тёплыми от солнца. И ещё, там было несколько деревьев. И пойти туда, кажется, тоже никто не запрещал. Странное, в общем, место… Но, ещё более странными были они – двое мальчиков, его братья. То, что они братья, он знал с того момента, как начал осознавать себя. Ему был не очень понятен смысл этого слова - «брат», но, наверное, это то, как называется вот это чувство, что рождалось в сознании каждый раз, как он думал, вспоминал или видел их. Видел он их часто. За толстыми, прохладными стёклами лабораторных боксов, но чаще – во сне или просто закрыв глаза.
Они стояли плечом к плечу и так же молча смотрели на него. Очень разные, но всё равно - удивительно схожие. Один повыше – хмурый, широкоплечий, с короткой стрижкой и квадратным подбородком. И другой – тонкий, стройный, с завораживающе красивыми волосами до середины спины. Наверное, на ощупь они такие же мягкие, как у него самого. Он столько мечтал прикоснуться к этим двоим, даже не мечтал - вожделел, жгуче-эгоистичным желанием, нормальным и естественным, как и у любого пятилетнего ребёнка. Правда, ему, похоже, было меньше, чем пять – он слышал вчера, как один из лаборантов сказал другому: «Уровень развития опережает естественный, по четырём параметрам из шести, на один-один с половиной год. Прирост кондиционных качеств естественный, суммарный возраст, исходя из означенных критериев – пять лет». Собственно, ему не полагалось ни слышать, ни запоминать. Он лежал на кушетке, опутанный бесконечными проводами и датчиками, погружённый, по их мнению, в расслабленно-дремотное состояние, но он слышал. Понимать, наверное, ему тоже не полагалось, однако он понимал. Пусть не сами слова, но их общий смысл, выхваченный из эмоций этих двоих. Он уже давно осознал, что может гораздо больше, чем они думают, но, наделённый природной осторожностью, показывать не спешил. Интуитивно чувствовал – это опасно.
И вот сейчас он стоял перед этими двумя и не мог двинуться с места. Это было слишком неожиданно – ведь он столько спрашивал, но каждый раз получал крайне расплывчатые ответы. А сегодня вдруг, ничего не объясняя и не поясняя, его просто отвели к ним и предоставили полную свободу действий. И он растерялся.

… Блестящие, полные удивления глаза. Светлый нимб серебристых волос. Точно такого же цвета, как у них с Лозом. Меньше, младше их – совсем ещё ребёнок. Язу часто его видел, знал даже, как зовут - подсмотрел в лабораторной картотеке. Ох, и влетело же ему тогда… Но, любопытство сильвера осталось прежним, а наказание научило быть осторожнее и хитрее.
Кадаж. Брат. Братишка. «Образец № 3» - так значился он в тех злополучных картах. Сам Язу шёл как «Образец № 2-б», а Лоз – «№ 2-а». Что бы это значило, средний сильвер не понял, впрочем, его это не особо интересовало. Он знал лишь то, что Кадаж был таким же, как они, и этого знания ему оказалось достаточно.
Они оба чувствовали его. Знали, когда он плачет, когда ему больно, страшно. Когда он учится, когда спит. Его не пускали к ним и не отвечали на вопросы о нём. «Когда мы вырастем, мы его заберём. Он наш брат, и должен быть с нами».
В последнее время их связь с Кадажем стремительно крепла. Пару недель назад они с Лозом не смогли уснуть, чувствуя, как где-то рядом, может быть – прямо за стеной, мечется в кошмарных снах родное им сознание. У них тоже бывали такие сны, обычно после медицинских тестов, после всех этих отвратительных проводов и иголок. Утром их осмотрели, задали обычные вопросы… и один необычный: «Почему не спали?» Язу ответил за них обоих: «Ему было страшно. Нам – тоже». Кому «ему», объяснять не потребовалось.
И вот он стоит напротив, их маленький брат, и не решается подойти. Язу ободряюще улыбнулся и сам подошёл к нему, протянул руку. И сразу же следом подошёл Лоз.
Кадаж склонил голову набок, тонкие детские пальчики легли в протянутую ладонь, чтобы почти сразу же выскользнуть из неё. Не говоря ни слова, младший коснулся плеча среднего, груди, лёгких серебристых волос, словно изучая, запоминая… Или вспоминая? Другая его рука так же изучающе и осторожно касалась Лоза. Слова были не нужны, ибо все трое почувствовали, как словно щёлкнул и замкнулся их эмоциональный фон – общий для каждого. Словно все они вдруг стали единым целым, и каждый сейчас понимал, что так – правильно. Только так и должно быть.
- Я Язу, - сильвер улыбнулся. Показал на старшего: - Он Лоз.
- Я знаю. – ответил Кадаж. Словно колокольчик прозвенел.
- Вот, держи. - Язу протянул ему цветное стеклышко, которое носил в кармане уже давно. Он нашёл его во дворике во время прогулки, и это была его любимая игрушка. Всё было не такое, как настоящее, если через него смотреть. Вообще, всё было не таким, каким было на самом деле, если смотреть через любое стекло, но через это стеклышко всё было еще сильнее... другим. Язу ещё не умел подбирать точные определения, как взрослые.
Кадаж сосредоточенно повертел стёклышко в руках, изучая, потом поднял глаза на братьев и просиял.
- Пойдём! – воскликнул он, обращаясь сразу к обоим и вприпрыжку побежал в залитый солнцем дворик. Поскользнулся на белых плитках, на мгновение потеряв равновесие, но тотчас же выровнял движение, словно кошка. Вернее, котёнок. Двигался он порывисто и быстро. Лоз, не раздумывая, бросился за ним.
- Эй, постойте! - выкрикнул Язу, кидаясь следом. Его звонкий голос заметался по дворику и вылетел в небо - свободный.
Кадаж вдруг резко остановился, глядя на стоящее в зените солнце. Оно было тёплым и ярким, а небо вокруг - голубым и чистым, без единого облачка. Была середина весны, и воздух казался каким-то пьяняще лёгким. Младший сильвер посмотрел на солнце через стёклышко, что дал ему Язу. Средний не видел выражения его лица, но очень чётко почувствовал эмоции брата. Вернее, одну: разочарование. Не успевший вовремя затормозить, Лоз чуть было не налетел на младшего. Язу ахнул – силы старшего были ему хорошо известны: снесёт и не заметит. Но, в ту же секунду Кадаж сделал маленький и очень расслабленный шажок в сторону: Лоз пролетел мимо.
- Лоз, ты... Аккуратнее. - только и смог сказать коротко и болезненно испугавшийся Язу. - Он же маленький.
И подошел к надувшемуся от разочарования Кадажу.
- Надо вот так, смотри... - и, поднеся его руку вместе со стёклышком к глазам, показал – «не на солнце, а вокруг».
Лоз забормотал что-то извиняющееся. Кадаж вздохнул.
- Это всё лишь иллюзия. – он посмотрел на братьев, помолчал и прибавил. – Я не маленький. Говорил он уверенно, очень чётко, легко и совсем не по-детски выговаривая слова.
- Но, это же игра. – слегка растерялся Язу. - Любая игра понарошку. Просто Лоз больше тебя, я это имел ввиду. - средний почувствовал, как Кадажу почему-то стало обидно. И удивился: он никак не думал, что на такое можно обидеться! Ему самому, например, нравилось чувствовать себя младше. Лоз старался о нём заботиться по мере своих пока еще невеликих сил, и это было приятно.
- Я хочу играть по-настоящему. – неожиданно заявил Кадаж. – Там. – он махнул рукой куда-то вдаль. Язу не сразу понял, что «там» означает – за стенами. А поняв, растерялся. Вот как ему объяснить, что никто из них «там» ещё не бывал, и, судя по тому, что они никогда не покидали территории этого корпуса, - и не будут? Присев на корточки, средний сильвер посмотрел снизу-вверх на младшего брата. Лоз молчал - тоже ждал, что Язу скажет.
- Может быть, скоро... – неуверенно начал тот.
- Почему не сейчас? – по-детски просто вопросил Кадаж. «Может быть» - это было настолько далеко от реальности, что в это почти не верилось. Он смотрел на обоих братьев и не понимал, а что, собственно, сложного в том, чтобы перелезть через стену. Приставить к ней стол, на него стул – и пожалуйста… А чтобы камера не засекла – так бросить в самый объектив… да хотя бы это стёклышко. Если с надлежащим усилием (у Лоза, наверное, должно получиться) – форы им вполне хватит… Всё это одномоментно сложилось в его голове, и он вопросительно посмотрел на обоих братьев – они разве не думают так же?
«Поймав» такой простой и четкий план, Язу восхитился. Ему это и в голову не приходило!
Кадаж молча протянул стёклышко Лозу. Старшему подсказок больше не потребовалось: через секунду глазок камеры над выходом во двор разлетелся почти беззвучно, а старшие уже тащили к стене мебель - Лоз стол, Язу два стула.
- Не туда. – распорядился Кадаж так, как будто всю жизнь только и делал, что командовал. – Вот сюда.
Братья сначала не поняли, какая, собственно, разница, но когда все трое забрались на стол, стали заметны трещины в кладке, за которые было так удобно зацепиться рукой…
Язу забрался на стену первым, помог взобраться Кадажу - снизу младшего подсадил Лоз. Потом тот залез и сам, попутно пихнув всю конструкцию из мебели ногой, чтобы она развалилась. Язу бросил обеспокоенный взгляд в сторону дверей. Времени оставалось мало, вот-вот прибежит охрана посмотреть, что за грохот или почему перестала работать камера...
Кадаж не стал дожидаться окончания всей этой возни, повис на руках, а потом пёрышком слетел вниз, мягко приземлившись на четвереньки. Поднялся, оглянулся на братьев и улыбнулся. Стоять на зелёной траве было восхитительно. Совсем рядом росла пара низкорослых деревьев, и тени от их трепещущей на ветру листвы легко пробегали по лицу младшего сильвера. За деревьями открывался маленький садик, тоже правда, окружённый стеной. Но, здесь было свежо и как-то почти совсем по-настоящему.
Язу с тревогой посмотрел, как Кадаж спрыгнул вниз. Поднялся, - облегченный выдох, - улыбается. Хорошо... Слез сам точно так же, как это сделал младший, замер на те пару секунд, пока спускался Лоз - помочь, если что вдруг... Оглядевшись, засмеялся от восторга:
- Как здорово! Куда теперь?
- Тише! – эта короткая просьба, впрочем, нет – настоящее приказание – снова было обращено к обоим сразу. И к не в меру впечатлившемуся Язу, и к Лозу, который, в отличие от братьев, спрыгнул со стены довольно шумно.
Они замолчали. Кадаж нахмурился. Выйдя из-за деревьев вслед за ним, оба сильвера увидели точно такие же раздвижные стеклянные двери, ведущие в одно или несколько помещений. Совсем как там, наверху. И из них к ним уже выходил доктор Айзек – их куратор. Ещё двое в белых халатах маячили позади. Кадаж на мгновение замер, а потом, решительно вздёрнув подбородок, пошёл вперёд. Язу с Лозом растерянно переглянулись, но почти сразу же догнали его, не сговариваясь встав позади, плечом к плечу.
Кадаж остановился перед доктором и вызывающе посмотрел на него. Но, в глазах пожилого учёного, как ни странно, светилось удовлетворение.
- Неплохая работа, – снисходительно проговорил тот, протянув руку, чтобы потрепать мальчика по волосам. – Однако, вывести из строя камеру – это уже слишком. Младший сильвер наклонил голову, увернувшись от его руки. Мужчина только хмыкнул и перевёл взгляд на братьев: – Язу, молодец. Лоз, я слегка разочарован…
Старший нахмурил брови: поднять изрядный шум явно было его промашкой. Язу только едва заметно пожал плечами на эту неожиданную похвалу. Внутри бились разочарование и... неподдельная тревога. Их просто... проверяли? Зачем? Это было очередное задание? И… они же не отнимут у них Кадажа?
- В целом, очень хорошо. – резюмировал учёный. – А теперь на обед и принимать лекарства. – последовало приказание.
Язу с Лозом молча и согласно кивнули: обычное дело. Однако, доктор Айзек протянул руку Кадажу, явно собираясь увести его с собой. Младший сильвер сделал шаг назад, так, что упёрся спиной в братьев.
- Не хочу. – чётко и раздельно произнёс он.
- Это ещё что за новости? – явно изумился Айзек.
- Не хочу. – повторил Кадаж.
Доктор бросил на него пристальный взгляд. Потом сухо приказал старшим сильверам:
- Вы двое – живо в столовую.
Ни Язу, ни Лоз не двинулись с места. Нить эмоций была сейчас одна на всех, и протест Кадажа ощущался, как холодный липкий ком где-то в груди, настойчиво распаляя желание защитить его, не позволить забрать... Не позволить нарушить их… целостность.
- Доктор Айзек, - нерешительно обратился к нему Язу, умом понимая, что особых шансов у них нет. – Почему он не может остаться с нами?
Учёный прищурился, холодно оглядев сильвера с головы до ног, и какие мысли скрывались за толстыми стенками его очков, узнать было невозможно.
- Язу, - упреждающе сказал он. – Я не буду повторять дважды. Лоз, тебя это тоже касается.
- Но… - начал было средний.
Айзек перевёл взгляд на младшего сильвера:
- Кадаж, - миролюбиво проговорил он. – Ты хочешь, чтобы эти двое пострадали?
В то же мгновение Язу уловил отчаянное смятение в эмоциональном фоне младшего брата. А потом Кадаж словно притушил его, сделал бесцветным. В то же мгновение он сделал шаг вперёд и покорно протянул руку Айзеку, позволяя увести себя. На братьев даже не оглянулся.
- Когда мы его еще увидим? - тихо спросил Язу у одного из сопровождающих по дороге в столовую.
- Как вести себя будете. – последовал ответ. – Если как сегодня, то, полагаю, не скоро.
Сильвер ощутил, как в груди встал ком бессилия и злости.


ДАЛЬШЕ: Продолжение