Мести дворы, мечтать о светлом.


Мне нравится мести улицы. Потому что виден результат. Вот улица грязная. А вот уже и чистая. У меня свой участок - одна маленькая улица, на которой я живу. Я очень тщательно убираюсь, иногда до 10 или 11 часов. Сначала я сметал снег, потом, когда снег растаял, всякий бумажный мусор и пыль.
Очень тяжело вставать рано. Я лежу и смотрю в потолок около получаса, потом иду на балкон, замерзаю, чтобы проснуться, выпиваю свой чай из пластикового стаканчика, а потом уж надеваю куртку с кислотно-оранжевой полосой.
Так я примерно за час становлюсь дворником.

Сначала на улице никого нет. Я мету себе спокойненько. Метр за метром. Не забываю про участки возле бордюра. Ближе к 8 начинают ходить люди. Идут на работу. А мне не нужно идти на работу, потому что я работаю дворником. Я, честно признаться, злюсь, когда кто-нибудь проходит по куче сора. Но я ничего не говорю. Потому что я не хочу, чтобы меня считали ворчуном. Я еще молодой.

Я вот думаю: а вдруг я всю жизнь буду работать дворником? Если я буду всю жизнь работать дворником, то так и останусь дворником, потому как дворников не повышают.
Может, у меня даже буду свои ученики. Хотя вряд ли.
Если я буду так долго дворником, то я буду вставать в 6 без будильника, оранжевая жилетка вскоре вообще заменит мне верхнюю одежду, а долгие зимние вечера я буду коротать в своей маленькой комнатушке и тихонько покряхтывать. От одиночества или от старости.

К тому же, если я буду так долго дворником, то вряд ли когда-нибудь женюсь. А если и женюсь, то на какой-нибудь соседской дворничихе. Девушкам нужны юристы. Юристы ну или по крайней мере художники.

Еще я думаю: если у меня не будет жены и детей, то родители очень расстроятся. Наверняка, они хотят внуков. Родители почему-то всегда хотят внуков. Наверно, когда у меня будет семья, я тоже буду хотеть внуков. Наверно, это какая-нибудь истина.

Из всего перечисленного можно сделать вывод.
Дворники – свободные люди. У них нет семей и верхней одежды. Вместо этого у них есть одиночество и оранжевая жилетка.
Что ж. И это, пожалуй, не так уж и плохо.
Я усмехнулся и продолжил мести улицу.