Настала ночь. Дрожу, озябла я...
Укрыться нечем, нет угла —
Покупщика на тело дряблое
Искала долго: — не нашла!

Лицо румянами испорчено,
От стужи голос мой осип:
И вот одна сижу, вся скорчена,
Под сеткой оголенных лип.

А — может — дело и поправится
И принесет пьянчужку черт...
Он — спьяну — скажет мне: «Красавица!
Малина-девка! Первый сорт!»

И буду водку пить горячую,
И будет молодости жаль...
Ах! льется дождь и зябко прячу я
Костяшки рук в худую шаль.

1907

Александр Тиняков