Сперва словами мы друг друга испытали,
Потом подметили тончайшие детали

Движений вкрадчивых, лица, одежд и книг,
Но образ явственный из линий не возник.

Потом молчанием, как лучшим реактивом,
И взглядом длительным, глубоким и пытливым,

Себя проверили — и показалось нам,
Что разделявшее легло по сторонам,

Что одиночество уступит нежной силе.
Мы руки сблизили — и вновь разъединили.

Прошло пожатье их в нас огненной волной,
И то был не огонь, а холод ледяной.