Так странно... Так странно, что я так сильно любила ее. Жила ею. Писала для нее. Имела глаза, только чтобы смотреть в ЕЕ глаза. Имела уши, только чтобы слушать ЕЕ голос. Делала все, чтобы ей нравиться. Оставляла в тетрадях свои стихи, чтобы она "случайно" их прочла. Называла ее только на Вы. Плакала. Страдала. Истерила себе и подушке. Могла говорить только о ней. Ненавидела себя за эту безнадежную любовь. И все же писала. писала. Писала:
"Я за Вами скучаю. До встречи.
Я люблю Вас. Простите.
Я чувствую Ваши слезы.
Я улыбаюсь, когда Вам радостно.
Я болею, когда Вы больны.
Я седею, когда Вы идете в парикмахерскую краситься.
Я готова на все."
И это было так. Я чувствовала, физически и морально чувствовала каждый ее вдох, каждое движение ее коротеньких ресниц, каждое прикосновение ее рук к листу бумаги, каждую слезу и каждую улыбку...

А теперь я люблю другую. И это тоже очень странно и одновременно очень органично. Я люблю ее так же и одновременно совершенно иначе, чем Вас. Я люблю ее жарче, откровеннее и стремительнее. Всем сердцем, которое выпрыгивает из груди. Всей грудью, которой становится трудно дышать. И, тем не менее, с неменьшими страданиями. Но с меньшими слезами. Потому что слез у меня внезапно действительно стало меньше.
Моя любовь - это стрельба. Я стреляю с отдачей. От отдачи становится больно и одновременно .. хорошо. Это потому, что я знаю: стреляю не от безнадеги, а от.. от ВЗАИМНОСТИ.
порой страдания становятся невыносимыми. И тогда убеждаю сама себя, что любить - это не так уж и важно.И что я и не люблю почти. Однако это.. Это всего лишь ложь, которая исчезает, изничтожается только одним словом: ТЫ. И больше ничего не нужно. Стрелять и знать, что ТЫ стреляешь в ответ. И наши мишени-сердца полны крови. Это кровь окрашивает все вокруг в красный. И мы целуем друг друга в солнечное сплетение. И солнце греет наши руки, которые тянутся ему навстречу, но упираются только в.. ТЫ. Только в ТЫ. Солнце понимающе смеется. ТЫ любишь меня. А я люблю тебя.