***
Ты отнял у меня и свет и воздух,
И хочешь знать - где силы я беру,
Чтобы дышать, чтоб видеть небо в звездах,
Чтоб за работу браться поутру.
Ну что же, я тебе отвечу, милый?
Растоптанные заживо сердца
Отчаянье вдруг наполняет силой,
Отчаянье без края, без конца.

**
Одно мне хочется сказать поэтам:
Умейте домолчаться до стихов.
Не пишется? Подумайте об этом,
Без оправданий, без обиняков.
Но, дознаваясь до жестокой сути
Жестокого молчанья своего,
О прямодушии не позабудьте,
И главное - не бойтесь ничего.

Это имя так часто попадало на глаза. Стоило взять в руки воспоминания современников Ахматовой, Мандельштама, Пастернака, Арсения Тарковского, как обязательно рядом с этими именами читала: Мария Петровых.

И уже знала, что именно ей посвящены стихотворения Осипа Мандельштама "Мастерица виноватых взоров" и "Твоим узким плечам под бичами краснеть". Или что стихотворение самой М. Петровых "Назначь мне свидание на этом свете" Анна Ахматова считала одним из лучших русских лирических стихотворений - и я соглашалась с этим, прочитав его в одной из антологий русской лирики. Но по-прежнему эту поэтессу окружала какая-то тайна, а сборники стихов М. Петровых стали появляться только после ее смерти (1979 г.), при жизни же была издана лишь одна книжечка.

**
Никто не поможет, никто не поможет,
Метанья твои никого не тревожат;
В себе отыщи непонятную силу,
Как скрытую золотоносную жилу...

(1908, Норский посад Ярославской губ.-1979, Москва)
Начала печататься в 1926 году. Всегда обладала высокой репутацией в кругах литературной элиты - даже не щедрая на похвалы Ахматова назвала ее стихи "самобытными и точными". Однако на "дневную поверхность" собственные стихи выходили редко - все больше переводы, особенно с армянского. Талант ее был недооценен официальной критикой.

* * *
«Ты говоришь: «Я не творила зла...»
Но разве ты кого-нибудь спасла?
А ведь, кого-то за руку схватив,
Могла бы удержать, он был бы жив.
Но даже тот неискупленный грех,
И он не самый тяжкий изо всех,
Ты за него страдаешь столько лет...
Есть грех другой, ему прощенья нет,—
Ты спряталась в глухую скорлупу,
Ты замешалась в зыбкую толпу,
Вошла в нее не как рассветный л уч —
Ты стала тучей в веренице туч.
Где слово, что тебе я в руки дал,
Чтоб добрый ликовал, а злой страдал?
Скажи мне — как распорядилась им,
Бесценным достоянием моим?
Не прозвучало на земле оно,
Не сказано, не произнесено.
Уйди во мрак, не ведающий дна,
Пускай тебя приимет сатана.»

А тот вопит: «Не вем ее, не вем,
Она при жизни не была ничем,
Она моей при жизни не была,
Она и вправду не творила зла.
За что ее карать, за что казнить?
Возьмешь ее на небо, может быть?»

И я услышу скорбный стон небес,
И как внизу расхохотался бес,
И только в том спасение мое,
Что сгину — провалюсь в небытие.
<1970-е>