[показать]
12-летнюю Машу Аникину водитель-лихач сбил прямо на пешеходном переходе. Девочка чудом осталась жива

Русая густая коса была Машиной гордостью. Теперь вместо нее ежик волос и грубый 15-сантиметровый шрам.


Говорят, когда попавший в аварию человек вылетает из собственной обуви - он не жилец. Машкины туфельки прохожие поднесли к ее обмякшему, валяющемуся на мостовой телу с противоположной стороны улицы. Здесь же стоял автомобиль-«убийца» - синяя «десятка». Удар был такой, что девочка выбила лобовое стекло и оставила внушительную вмятину на капоте. Вокруг толпились любопытные. Ждали гаишников и «Скорую». Водитель - 22-летний оболтус - дрожащими пальцами жал кнопки мобильника. Звонил папе. Все твердили: «Слава богу, мало крови!» Крови было много, только текла она не наружу, а внутрь Машиного черепа, образуя в ее мозгу громадную гематому. В шоке девочка даже порывалась уйти. Только в «Скорой» она почувствовала боль в переломанных костях. А в больнице начала терять сознание. Последнее, что помнит, как медсестры обсуждали, что парень девчонку «убил», и спрашивали, простит ли она его. «Прощаю», - неизменно отвечал покалеченный ребенок. Впрочем, сбившего ее водителя это мало волновало. Ни он, ни его родители ни разу не поинтересовались Машиным самочувствием.


Последний шанс на жизнь за 4000 долларов

В Королевской центральной больнице девочку быстро перевели в реанимацию. Она впала в кому.

- Срочно в Москву! - скомандовал нейрохирург. - Нужны томография мозга и, судя по всему, срочная операция. Здесь таких условий нет.

Он смотрел в пол, а Машина мать Ольга - на него с надеждой:

- Она будет жить?

- Шансов мало. Но зато вы будете точно знать, что сделали все.

Перевозить Машу можно было только в реанимационной машине. Там, где есть специальная аппаратура. Стоит это 500 долларов и в страховку жителей Подмосковья не входит. Но надо отдать должное мужеству Ольги (у которой таких денег отродясь не было - разведенная, работает шлифовщицей на мебельной фабрике), сквозь рыдания она сумела обзвонить знакомых и найти деньги взаймы.

В московской Русаковской больнице в Сокольниках Ольге показали снимок Машенькиной головы. На фоне бежевых очертаний черепа - огромное черное пятно: сильный ушиб головного мозга. Срочная операция - 4100 долларов! Ольга схватилась за сердце. Но там, на больничной каталке, лежала ее доченька. Хрупкая, белая, как простыня, но пока живая.

И Оля снова вцепилась в телефон. Она ничего не соображала, только звонила, звонилаѕ Через десятые руки нашлись знакомые, которые смогли дать взаймы эту астрономическую для Аникиных сумму. Две операции одна за другой спасли Маше жизнь. Призрачный шанс сработал.



«Это не я, а какой-то мальчик некрасивый»

- Мама, я лысая? - первые слова, которые произнесла очнувшаяся после операции Маша. У нее сильно задрожали губы.

- Ей плохо? - перепугалась мама.

- Плачет, - вздохнул доктор.

Опухшие глаза девочки почти не открывались, но из щелок сочились слезы - русая густая косичка всегда была Машкиной гордостью. Теперь вместо нее - «бархат» еле отросших волос. А по «бархату» грубый, 15-сантиметровый шов, покрытый слоем зеленки.

Когда я приехала к Маше в гости, опухоль уже сошла. Из-под одеяла сияла ясноглазая, покрытая россыпью веснушек мордашка. Сфотографировала ее так, чтобы не было видно грубой «штопки». Показала.

- Фу! - все равно погрустнела Маша. - Это не я, а мальчик какой-то некрасивый. Как я такая перед друзьями появлюсь?

- Ничего! Отрастет, заживетѕ Это ты тогда к друзьям торопилась?

- Ага. Но там же переход был и светофор зеленый. И еще я налево-направо смотрела. Машины не было!

- Мы к Александру (Яковлеву - водителю машины. - Прим. ред.) домой ходили, - вздыхает мама Ольга. - Нам его отец постоянно говорит, что «Саша в кино ушел». А когда попытались поговорить, уставился в пол и только повторял: «Это ваша девочка виновата. Саша не мог превысить скорость». Сказала ему, что Машке два раза череп вскрывали, а он: «Нам сказали, что все нормально, и вообще откуда мы знаем, где она там лежит».

Я смотрела на изувеченную Машку; на дешевые соки, которые мама покупает ей в ограниченном количестве, потому что в долги дальше лезть уже некуда; слушала это и закипала злоба. Да как так можно - изувечить ребенка и не принести ему хотя бы апельсинов в больницу? Как же можно гнать по жилому кварталу! Как можно ни единой копейкой не помочь одинокой матери вытаскивать с того света ребенка, которого ты же чуть не убил?

Ау, семья Яковлевых из Королева! Если вы по-прежнему не знаете, где лежит Маша, которую сбил ваш сын, сообщаем - самое время прийти в московскую детскую больницу № 9 и хоть чем-то помочь. Ведь, кроме тех денег, что уже потрачены, Ольге ежедневно приходится платить за дорогу, да на фрукты. А зарплата у нее две тысячи рублей. И еще трехлетний сын. И от пьющего мужа помощи никакой.

Но почему никто не разбирается в том, что произошло? Где-то прозвучала странная цифра - 35 км/час. Якобы с такой скоростью ехал Саша Яковлев. Неужели при такой скорости, да еще притормозив, можно разбить детским телом лобовое стекло?

- Ты, говорят, того парня простила? - задала я перед уходом Маше тот же вопрос, что задавали ей медсестры.

- Простила, - смущенно улыбнулась добрая девочка.

- Какое «простила»! - взвилась Оля. - Ты знаешь, что с тобой было?! Ты знаешь, что было со мной?! Не прощу! Будут отвечать!

И я хорошо понимаю и полностью поддерживаю мамин гнев.



Если вы хотите помочь

Телефон мамы Ольги (мобильный дали взаймы друзья на время болезни Маши): 8-905-764-21-33
Puzzle