Марина хлопнула дверью так, что соседи наверняка подумали — землетрясение. Ну и пусть! Пусть думают что угодно. Лишь бы не видеть это лицо. Это его лицо с выражением вечно правого, вечно обиженного мужа.
— Опять забыла! Опять не подумала! — звучало в голове его занудное бормотание.
Ну да, забыла купить его любимый творог. Вот прямо трагедия мирового масштаба!
Ноги сами несли её прочь от дома. Мимо знакомых дворов, мимо автобусной остановки, мимо того магазина, где она действительно забыла купить этот чертов творог.
И вот уже асфальт кончился. Началась тропинка, усыпанная прошлогодними листьями. А дальше — лес.
Когда она успела так далеко зайти?


Но возвращаться не хотелось. Совсем не хотелось. Пусть сидит без творога и думает, где она.

Тропинка петляла между соснами, спускалась к оврагу, потом снова поднималась. И вдруг — просвет. Вода. Старая лодочная станция с облупившейся краской и покосившимся причалом.

Марина остановилась. Дыхание замерло от красоты.

Солнце садилось прямо в воду. Малиновое, огромное, как будто специально для неё одной устроило представление. Озеро превратилось в зеркало, отражающее небо так четко, что казалось — стоишь посреди космоса.

— Вот это да, — прошептала она и присела на старую скамейку.

Тишина. Настоящая тишина — не та, что дома, полная невысказанных претензий, а живая, дышащая. Плеск воды у берега, шорох листьев, далекий крик чайки.

А дома сейчас что? Он, наверное, звонит. Спрашивает у подруг, не видели ли...

Но телефон молчал. Либо разрядился, либо просто не ловил здесь сеть.

И хорошо.

Пусть помучается. Солнце почти коснулось горизонта. Воздух стал прохладнее, но Марина не двигалась. Впервые за месяцы ссор и недомолвок она чувствовала себя свободной.

Просто сидела и смотрела, как день превращается в вечер.

И не подозревала, что через полчаса её спокойствие нарушит мокрый нос и требовательное поскуливание.

Сначала она услышала шорох в кустах. Потом — тяжелое дыхание.

— Кто там? — Марина обернулась, и сердце ёкнуло.

Из зарослей вылез... Нет, не вылез — выполз пёс. Такой, что хочется сразу отойти подальше. Шерсть свалявшаяся, местами вообще отсутствует, морда в засохшей грязи. Глаза умные, но такие грустные, что становится не по себе.

— Ну привет, — неуверенно сказала Марина.

Пёс подошел ближе. Принюхался. И вдруг — хвостом завилял! Не просто завилял, а так радостно заметелил, словно встретил лучшего друга после долгой разлуки.

— Эй, эй, стой. Не надо.

Поздно. Лохматое чудо уже тёрлось о её джинсы, оставляя грязные пятна и специфический запах. Запах псины, помоев и собачьей жизни. Трудной, уличной жизни.

— Фу, какой ты, — Марина попыталась отстраниться, но пёс не отставал. — Иди отсюда! Кыш-кыш!

Но он не уходил. Сел рядом со скамейкой и смотрел на неё с таким выражением, будто говорил: «А что? Место-то не занято. Можно и посидеть».

— Ну и что мне с тобой делать? — вздохнула Марина.

Пёс наклонил голову набок. Мол, а ничего не делай. Просто посиди.

Солнце садилось всё ниже. Воздух становился прохладнее, и Марина поёжилась. А пёс вдруг лёг. Прямо у её ног, свернувшись калачиком на жёлтых листьях.

— Ты что, замёрз? — удивилась она.

В ответ — только тяжёлый вздох и закрывающиеся глаза.

Устал, наверное.

Марина посмотрела на него внимательнее. Под всей этой грязью угадывалась когда-то красивая собака. Крупная, с благородной мордой. Овчарка, похоже. Или метис какой-то.

— А ты, оказывается, не такой уж страшный, — прошептала она.

Пёс приоткрыл один глаз, словно проверяя — не передумала ли она его прогонять. Убедившись, что нет, снова заснул.

И тут Марина забыла о нём.

Совсем забыла.

Потому что солнце превратилось в огромный красный шар, касающийся воды. Небо загорелось всеми оттенками розового и фиолетового. На озере появилась рябь — лёгкая, едва заметная. Где-то вдалеке заухал филин.

Красота-то какая.

Время словно остановилось.

— Знаешь что? — прошептала Марина, не понимая, к кому обращается. — А может, и правда стоило раньше выбираться отсюда.

Тишина в ответ. Даже пёс не шевелился.

Она достала телефон — батарея почти села, сети нет. Время показывало 19:47.

Боже, я тут уже два часа сижу!

А ведь казалось — только присела.

Солнце коснулось горизонта и начало тонуть в озере. Сначала наполовину, потом на три четверти. И вот остался только узкий золотой серпик.

— Прощай, солнышко, — сказала Марина и вздохнула.

А потом серпик исчез совсем.

И сразу стало темно. Не постепенно — сразу, как будто кто-то выключил свет.

— Ой, — Марина огляделась и поняла: она в лесу. В тёмном лесу. Одна.

Ну почти одна.

Пёс всё так же лежал у её ног, мирно посапывая.

— Эй, приятель, — позвала она. — Просыпайся. Нам пора.

Собака подняла голову, зевнула и посмотрела на неё с явным недовольством. Мол, зачем будишь? Я так хорошо спал.

— Понимаю, что не хочется, но темнеет. Мне пора. — Марина замолчала.

А вот дорогу обратно она не помнила.

Совсем не помнила.

Тропинок было несколько, но какая из них ведёт к дому? В темноте все они казались одинаковыми — чёрными провалами между деревьев.

— Чёрт, — выругалась Марина. — Ну и дела.

Пёс встал, отряхнулся и внимательно посмотрел на неё. А потом — чего она никак не ожидала — подошёл и осторожно ткнулся мордой в её ладонь.

Мол, не переживай. Что-нибудь придумаем.

А потом пёс махнул хвостом и направился к одной из тропинок.

Остановился, обернулся, посмотрел на неё выжидающе.

Ну что стоишь? Идём!

— А ты уверен, что это правильная дорога? — спросила Марина, но за псом уже пошла.

А что ей оставалось?

Пёс шёл впереди, уверенно, словно знал каждую кочку на этой тропе.

А Марина плелась следом, спотыкаясь в темноте и чертыхаясь всё чаще. Ветки хлестали по лицу, под ногами хрустели сучья, а в голове крутилась одна мысль: «Куда он меня ведёт? А вдруг мы ещё больше заблудимся?».

Тропинка петляла, то поднимаясь в гору, то спускаясь в низину. Кругом стояла тишина — та самая лесная тишина, которая кажется оглушительной. Только сухие листья шуршали под ногами да где-то вдалеке ухала сова.

И вдруг пёс остановился.

Замер как вкопанный, навострил уши.

— Что такое? — прошептала Марина.

В ответ — тихое рычание. Не злобное, предупреждающее.

А потом она услышала голоса.

— Да говорю тебе, здесь никого нет, — А я видел свет! Точно видел! — Может, грибники какие.

Голоса приближались. Мужские. И что-то в их интонации не нравилось Марине.

Пёс осторожно подошёл к ней, прижался к ноге. Не двигайся. Молчи.

Марина задержала дыхание.

Через кусты пробились лучи фонарей. Двое. Шли не по тропе, а напрямик через лес.

— Слушай, может, хватит? — говорил один. — Уже поздно, пора сваливать. — Да подожди ты! Вот найдём что-нибудь стоящее — и домой. А так, зря время потратили.

Что они ищут? — подумала Марина и сама же ответила себе. Ничего хорошего.

Пёс насторожился ещё больше. Шерсть у него на загривке встала дыбом.

— Смотри, тропинка! — обрадовался один из голосов. — Значит, люди тут ходят. Может, дачники какие живут поблизости.

Фонари повернули в их сторону.

Марина сжалась. Спрятаться было некуда — тропинка шла по открытому месту, кусты только по бокам, низкие.

Всё. Приехали.

И тут пёс сделал то, чего она от него никак не ожидала.

Ощетинился, выгнув спину и пошёл навстречу незваным гостям.

— Эй, псина! — окликнул его один из мужчин. — Откуда ты тут взялся?

Пёс остановился метрах в десяти от них. И зарычал.

Но рычал он странно. Не агрессивно. Скорее — предупреждающе. Мол, ребята, я тут не один. Со мной хозяйка. И хозяйка у меня суровая.

— А, понятно, — сказал второй мужчина. — Значит, с кем-то он тут. Эй, хозяин! Ау! Не бойтесь, мы не кусаемся!

Они засмеялись, но смех вышел неприятный.

Пёс зарычал громче.

— Да ладно тебе, — один из мужчин сделал шаг вперёд. — Что ты скалишься? Мы же добрые.

И тут собака залаяла. Но не просто залаяла — завыла так, что мурашки по коже побежали.

— Чёрт, — выругался один из мужчин. — А может, он бешеный? — в голосе второго послышалась тревога. — Слушай, пошли отсюда. Не нравится мне это.

— Да ладно, просто псина дворовая.

Но пёс выл всё громче. И к вою примешивались такие интонации, будто он не один. Будто где-то рядом ещё несколько собак подвывают ему в унисон.

Как он это делает?

— Всё, сматываемся, — решительно сказал второй мужчина. — Не хватало ещё связываться с бродячей сворой. Пошли по дороге назад.

Они развернулись и быстро пошли прочь, светя фонарями под ноги.

А пёс выл им вслед, пока их шаги совсем не затихли.

Потом замолчал, повернулся к Марине и завилял хвостом.

Мол, проблема решена. Можно идти дальше.

— Ты, — Марина подошла к нему, присела на корточки, заглянула в глаза. — Ты специально их напугал?

Пёс махнул хвостом. А как же иначе?

Пошли дальше.

Марина последовала за ним, но теперь в её голове крутилась совсем другая мысль.

Кто ты такой? Откуда взялся?

А пёс шёл впереди, виляя хвостом и поглядывая на неё через плечо.

Мол, не думай много. Идём домой.

И тут, сквозь деревья, забрезжил свет.

Не лунный — электрический.

Уличные фонари.

— Неужели? — прошептала Марина.

Пёс радостно гавкнул и побежал вперёд.

Дом был близко.

Знакомая улица. Знакомые дома. Знакомые фонари.

Марина остановилась на краю жилого квартала и обернулась к псу:

— Ну вот мы и... — Но договорить не успела.

Собаки рядом не было.

— Где ты? — растерянно оглянулась она.

Тишина. Только ветер шелестел в кустах у обочины.

— Эй! — позвала громче. — Ну не исчезай же так!

В ответ — ничего.

Марина вернулась на несколько шагов назад, заглянула в кусты, посветила телефоном.

Пусто.

— Не может быть, — прошептала она. — Только что был рядом!

Но пса нигде не было. Словно растворился в воздухе.

Как будто его и не существовало.

Но ведь существовал! Она же его гладила, он её от тех мужиков защитил.

— Ну куда ты делся, дурашка? — крикнула в темноту.

Эхо ответило с насмешкой.

Домой Марина шла медленно, всё время оглядываясь. Вдруг выскочит из-за угла, завиляет хвостом.

Но пёс не появлялся.

У подъезда она остановилась, достала ключи и вдруг подумала: «А что я мужу скажу? Что гуляла в лесу до ночи с бездомной собакой?».

Смешно даже.

На лестнице встретила соседку — тётю Валю.

— Марина! — ахнула та. — Тебя муж ищет по всему району! Уже в полицию собирался звонить!

— Да просто гуляла, — смущённо ответила Марина.

— В темноте?! Да что с тобой?

«Хороший вопрос. Что со мной?»

Дома муж встретил её бурей эмоций:

— Где ты была?! Я с ума схожу! Телефон не отвечает, тебя нигде нет!

— Гуляла в лесу, — честно призналась Марина.

— В лесу?! Одна?! Ты понимаешь, что могло случиться?!

«Понимаю. Лучше тебя понимаю».

— Прости, — сказала она тихо. — Просто нужно было побыть одной.

Он обнял её, крепко-крепко.

— Я думал, ты ушла совсем.

— Не ушла. Вот же — дома.

А на следующее утро Марина проснулась с одной мыслью: «Надо найти пса».

Пошла к лодочной станции. Обыскала всё вокруг, расспросила местных рыбаков.

— Собака? — почесал затылок дед в телогрейке. — Да тут их много всяких бродит. А какая именно?

— Крупная, лохматая. Очень умная.

— Не, таких не видел. А зачем она тебе?

«Затем, что спасла меня. Затем, что была рядом, когда мне было страшно. Затем, что исчезла, не попрощавшись».

— Да так, — ответила Марина.

Искала неделю. Никто такого пса не видел.

Никто о нём не слышал.

Как будто его никогда и не было.

Но Марина помнила его тёплый нос, умные глаза, то, как он защищал её в лесу.

Случайный пёс или знак судьбы?

Ответа на этот вопрос она так и не получила.

Но когда муж в очередной раз начинал ворчать по пустякам, она вспоминала тот закат у озера, собаку. И становилось легче.
https://dzen.ru/a/aLhX9217zGDxr6GF