Уважаемая, а что ты подразумеваешь под инициацией?
Кстати, ты читала что-нибудь Лукьяненко?

Мда, редко же ты здесь бываешь.
Интересный пост, наверно тебе понравится.
Бессмертная Текст: 1. Дыхание ночи
 
Душно, неистерпимо душно в квартире ночью. Безжизненно. И электричество пронизывает запястья, подбираясь к
мыслям. Кровь стучит в висках, в сердце, в венах, везде с одинаковым ритмом, без цели. Моя кровь безжизненна.
Она не дает мне той теплоты, в ней нет единства с кровью земли. Она холодная и старая.
 
Таков удел бессмертных - быть лишенными не только смерти, но и жизни.
 
От окна веет прохладой... О, эта духота, вечная духота, так душно, спертый воздух сжимает горло, не дает
вдохнуть... И иногда становится страшно, вдруг ты не сумеешь сделать следующий вдох. Вдруг у тебя не хватит силы
воли, чтобы заставить себя существовать, и снова, и снова... Вновь и вновь выдирать у себя из сердца мысли о
том, что нет у тебя жизни. Нет ничего, чтобы могло подарить тебе дыхание. Только воля, сила воли, делающая тебя
рабом самого себя.
 
Добраться до окна. Кровь стучит в висках, требовательно... Ей хочется жизни, тело ее просит, томительно и
скорбно, оно стонет безмолвно. Мы вынуждены пить кровь, живую, горячую, влюбленную в жизнь, чтобы это переходило
к нам.
 
И продлевало нам существование ценою смерти другого существа.
 
Это несправедливо... Но наши желания сами свели нас к этому. Нам дана власть и ответственность, но и наказание
тоже. Мы сами навлекли его на себя своими желаниями. Бессмертие, которое мы почитали за величайший дар,
оказалось величайшим проклятием.
 
Вдох. Еще вдох... Как мало свежей жизни в воздухе. Моё тело не дает ему эту жизнь, не делится ею, и потому лишь
отнимает... Только бы дотянуться до окна... Дотянуться, распахнуть его, тогда я смогу встать.
 
Еще чуть-чуть.
 
Ну же.
 
Еще немного.
 
Сейчас пальцы коснутся холодного стекла...
 
Но нет, вокруг такая же духота, спертый воздух и гниль, запах гнили моего тела.
 
Я не хочу бессмертия. Это бремя слишком тяжело для меня, и у меня нет желания заставлять себя жить каждый раз,
когда Луна зовет меня по имени. Для меня нет ничего чистого или святого, о да, но для меня есть то, что мы
называем высоким. И свет Луны - он высок.
 
Кожа начинает темнеть, и сердце сжимает спазм... Нет, я должна жить, да, сейчас я открою окно. Ночь придает мне
сил, только надо впустить ее.
 
Нет больше сил... хочу сделать вдох... давай же, сердце, старайся, ты выдержишь. Борьба за жизнь - это похоже на
любовь, да? Любовь, которую мне испытать не дано.
 
Запах гнили усилился...
 
И тогда я закричала. Потому что другого выхода не было...
 
И стекло рассыпалось вдребезги, впуская свежую живую ночь, темную и грязную, она обволакивала меня, давала мне
силы.
 
Духоты больше не было.
 
Я склонила голову перед ликом Луны. Спасибо, богиня.
 
Вдох, вдох, вдох, и легко, и жизнь струится по венам. Пока еще холодная, не способная дать уталение жажды, но
тем не менее воскрешающая.
 
Я перекинула ноги через окно и спрыгнула вниз.
 
Прости меня, человек, иббо я беру твою жизнь только ради своей.
 
Я шла по темной улице и слушала, как вся ночь дышит. У всего живого есть дыхание, это неотъемлимая часть жизни.
А мы дышим только потому, что пьем, пьем, пьем чужую жизнь, и вместе с нею приходит к нам возможность дышать.
 
У девушки были золотые локоны удивительной красоты. Большая редкость. Сразу видно, что растила она их долго и
старательно. Эти локоны дышали жизнью, ни разу не крашенные, благоухающие домашним уютом и мягкой энергией любви
и ласки. А девушке было страшно. Людям часто становится страшно, когда их сердце ощущает приближение нас.
 
Девушка... Ей было лет шестнадцать, не больше. Жить да жить. Красавица. Она быстро шла, как бы в попытке
метаться от страха к беспокойству... выразить чувства в быстром шаге... что ж, знакомо. Моё сердце может
чувствовать сострадание, да, но для этого нужно слишком много жизни. Слишком много жизни в нём.
 
А в нём только крики... крики безнадежно брошенной возле окна, когда пальцы не дотягиваются на миллиметр до
стекла.
 
Я взяла ее за руку, и сразу же почувствовала ее тепло, ее жизнь, бьющуюся вместе с кровью внутри. Тяжелые гулкие
удары. Их слышно, даже когда кровь молчит.
 
Ее локоны прелестны, а испуг в глазах трогателен. Я ласково поцеловала ее в губы, прося прощения за то, что беру
ее жизнь для своей.
 
Я просто не имею права быть несчастной, когда отнимаю жизнь у стольких людей, забирая их дыхание.
 
У крови спецефический запах, кисло-сладкий... Скорее даже кислый. Сначала она горячая и красная, потом она
темнеет и свертывается, становится мертвой и опасной для меня. Но пока в ней бьется горячая жизнь - это
наилучшее, что разогревает во мне остывшее сердце. Красная, красная, она течет по ее золотым локонам, остывая, и
Луна серебрит ее глаза, устремленные в небо.
 
Она была влюблена, эта девушка. В крови от этого появляется такой особый привкус, сладкий. И ее любили тоже -
энергия была тяжелой, но светлой. Моё сердце было переполнено ее жизнью, чужой, но спасительной.
 
И я почувствовала сострадание.
 
Я так и сидела возле нее несколько часов, а Луна смотрела на нас сверху.
 
Потом удары сердца вновь стали тяжелеть. Я встала и отправилась домой.
 
Никогда не прекращать борьбу за вдох. За дыхание. За жизнь... за свою и за жизни, которых лишила других.
 
Я закрыла глаза. Вдох.
 
Вдох.
 
Вдох.
 
Я слизала каплю крови, оставшуюся на губах после поцелуя.
 
А в квартире снова было душно...

Взято у Амината

evstropov, мне кажется понятно, что я имею ввиду...Лукъяненко я читала, но считаю это полным бредом.

evstropov, Большое спасибо за текст...Мне действительно очень понравилось..

Щас еще выложу

2.Холод
Холод по пальцам... он проникает в кровь, течет по венам и разносится по всему телу, как страшная неизлечимая болезнь... Дыхание учащается, а стук сердца становится таким громким и заливает уши вместе с тишиной... Небо становится ледяным и промерзлым и уходит в такую высоту... И с каждым вдохом в тебя входит этот неживой холод. Могильный холод смерти или отсутствия жизни.
А еще - одиночество. Оно не может быть теплым у бессмертных. Оно наполнено этим мертвым холодом и пожирает тебя изнутри подобно зверю, медленно пьющему твою кровь.
Именно поэтому мы не можем любить, именно холод одиночества сделал наше сердце скованным из льда и ртути, насквозь промороженным и не умеющим дарить тепло.
Оно еще не утратило способность сострадать и сжиматься от боли, из него катятся ледяные прозрачные слёзы, подобные небесному дождю. Но оно не умеет любить.
Оно покрыто шрамами, которые нельзя убрать.
Скоро оно рассыпется на осколки, острые-острые, и ими можно будет резать руки в кровь и убивать людей. Безжалостно.
Я знаю это ощущение. Вместо сердца в груди скапливается сгусток холода, и люди называют тебя бессердечным. Что же, так оно и есть, с этим не поспоришь, но никто из этих людей, лишившись дара смерти, не смог бы сохранить сердце дольше...
Они сдались бы на радость холоду, он пожрал бы их, и страх охватил бы их, и ужас. Они бы падали наземь, молячь своим богам, которые их не слышат. Они прыгали бы из окон, выходили бы на солнечный свет, жгли свою плоть. и ничто, ничто не могло бы освободить их от холода.
А потом они стали бы равнодушными... так всегда бывает...
Бессмертие - тяжелый груз, и многие ломают себе спины, чтобы его не нести... а он так и лежит на них, никуда не девается, только спина сломана и ты уже не можешь ходить.
А пока... пока мое сердце бьется... бьется, просто холодное, но не ледяное... Хрупкое, как из хрусталя, острое, как из стекла. Неживое, но не мертвое до конца.
Тепло... тепло другой души могло бы его отогреть, когда-то очень давно... я могла бы спастись, полюбив кого-нибудь больше жизни. А сейчас скорее моя душа заморозит чужую, чем та отогреет мою. А жаль... безмерно жаль...
Одиночество наполнено звоном похоронных колоколов, шелестом листьев, упавших с плакучей ивы, звоном ручья, ледяного и искристого... могильной тьмою и страхом смерти, болью ослепленного доверия, ожиданием, бесплотным и безрезультатным. Именно на это куплена моя вечность.
Я продала жизнь и любовь, чтобы откупиться от смерти.
Я купила вечность, потеряв смысл жить.
Как глупо.
Ха-ха.
Можно выйти на балкон, поймать в руку снеинку и ничего не ощутить. Только страх, когда понимаешь, что снежинка не тает на твоей руке...
Взято там же.