В колонках играет - Global DeJeeys "Sound of SF"

Колесил я по просторам интернета и вот, наткнулся на этот презабавный рассказ-ремикс-попурри о нелегкой судьбе главного тренера сборной России по футболу...
:-)))
----------------------------------------
"Собачье сердце-2


После Израиля

- Вот, черт возьми! Не исдох! Ну, все равно исдохнет. Эх, доктор Борменталь, жаль пса! Ласковый был, но хитрый.
Филипп Филиппович Колозков минут в пять зашил голову, сломав три иглы. И вот на подушке появилось на окрашенном кровью фоне безжизненное потухшее лицо нового главного тренера сборной России по футболу с кольцевой раной на голове…

Тетрадь вице-президента РФС Ивана Арнольдовича Муткто. Тонкая, в писчий лист форматом.
История болезни.
«Лабораторная собака примерно 57 лет от роду. Самец. Порода – дворняжка. Кличка – Шарик. Шерсть жидкая, кустами, буроватая с подпалинами. Накануне отборочной игры с Ирландией произведена операция по методу президента Колозкова. Цель – спасение сборной России по футболу. По хлороформенным наркозом на теле сборной удалены яички ЦСКА и вместо них пересажены яички «Спартака» с придатками и семенными канатиками, взятыми от скончавшегося за четыре года до операции тренера.
В тетради – вкладной лист.
О тренере. «Женат. Партийный, сочувствующий. Тренировал три раза и оправдан: в первый раз, благодаря недостатку улик («Спартак»), второй раз – происхождение спасло («Динамо»), в третий – условно каторга на 15 лет. Кражи. Профессия – игра на балалайке по трактирам с другими ветеранами. Маленького роста. Плохо сложен. Печень расширена (алкоголь). Причина смерти: удар ножом в сердце в пивной «Стоп-сигнал» у Преображенской заставы. (Далее). За это время облик окончательно сложился: а) рост маленький, б) голова маленькая, в) начал курить, г) ест человеческую пищу, д) одевается самостоятельно, е) гладко ведет разговор.
Вот так гипофиз! (Клякса.)

После Уэльса

Филипп Филиппович сидел в кресле. Между пальцами левой руки торчал коричневый окурок сигары. У портьеры, заложив ногу за ногу, стоял человек маленького роста и несимпатичной наружности. Волосы у него на голове росли жесткие, как бы кустами на выкорчеванном поле, а на лице был небритый пух. Лоб поражал своей малой вышиной.
- Что-то вы меня больно утесняете, папаша, - проговорил человек. – Разве я вас просил меня тренером сборной назначать? Хорошенькое дело: ухватили животное, исполосовали ножиком голову, а теперь гнушаются!
Сигара вывалилась из рук президента РФС.
- Как-с, - прищуриваясь, спросил он, - вы изволите быть недовольным, что вас превратили в тренера? Вы, может быть, снова предпочитаете бегать с ветеранами футбола по помойкам? Мерзнуть в подворотнях?
- Да что вы все попрекаете – помойка, помойка. Я свой кусок хлеба добывал! А ежели бы я у вас помер под ножиком? Вы что на это выразите, товарищ?
- «Филипп Филиппович», - раздраженно воскликнул президент РФС. – Я вам не товарищ!
- Уж, конечно, как же… - иронично заговорил человек и победоносно отставил ногу. Какие уж мы вам товарищи! Где уж! Мы на тренерских курсах не обучались, в кабинетах с 15-ю ваннами не жили! Но теперь пора бы это оставить. В настоящее время каждый имеет свое право…
- Чего вы хотите?
- Да что ж, дело простое. Контракт, Филипп Филиппович, мне надо подписать. Сборную я на чемпионат Европы вывел? Вывел. А без контракта тренеру, сами знаете, строго воспрещается существовать.
- Позвольте, ну как же я вас назову? Ведь нужно же все-таки считаться с положением. Не забывайте, что вы … э… гм… вы ведь, так сказать, неожиданно появившееся существо, лабораторное… - президент РФС говорил все менее уверенно.
Человек победоносно молчал.
- Имя себе я совершенно спокойно могу избрать. Пропечатал в «Спорт-экспрессе» - и шабаш!
- Как же вам угодно именоваться?
Человек поправил галстук и ответил:
- Георгий Победоносец.
- А фамилию позвольте узнать?
- Фамилию я согласен наследственную принять.
- Как-с? Наследственную? А именно?
- Яйцев.

Матч с Португалией

- Сколько раз я приказывал, чтобы голов не было! – в бешенстве закричал Филипп Филиппович, сбегая по ступенькам стадиона «Жозе Альваладе». – Где он?
- В раздевалке, в раздевалке проклятый черт сидит, - задыхаясь, закричала Зина. – Заперся он там.
- Боится выходить, - глупо усмехнувшись, объяснил Федор.
- Вы с ума спятили? – спросил Филипп Филиппович, подбежав к дверям раздевалки, - почему вы не выходите?
- Защелкнулся я!
- Откройте замок! Что же вы, никогда замка не видели?
- Да не открывается, окаянный! - испуганно ответил Яйцев. – Котяра проклятый лампу раскокал, а я стал его, подлеца, за ногу хватать, кран вывернул, а теперь найти не могу.
Прозвучал финальный свисток.
- Бить будете, папаша? – спросил вышедший из раздевалки тренер.
- Болван! – коротко отозвался президент РФС.
- До чего же вредный футболист, - сказал, усаживаясь на скамейку, Яйцев.
- Вы про кого говорите? – поинтересовался Филипп Филиппович.
- Про Мостового я говорю. Такая сволочь! – ответил тренер, бегая глазами.
- Вы просто нахал, - взбесился президент РФС. – Как вы смеете это говорить! Вы учинили весь этот позор и еще позволяете себе… Да нет! Это черт знает что такое!
- Его терпеть в сборной невозможно! – закипятился Яйцев. - Только и ищет, как бы что своровать. Фарш слопал у Дарьи. Я его проучить хотел.
- Ладно, надо идти на пресс-конференцию, - спокойным тоном сказал Колозков.
- Я на пресс-конференцию никуда не пойду, - хмуро гавкнул тренер в шкаф.
- Вы, гражданин Яйцев, говорите в высшей степени несознательно. Явится на пресс-конференцию - ваша обязанность.
- На пресс-конференцию явлюсь, а на вопросы отвечать – шиш с маслом! Я тяжко раненый при операции. Меня вишь как оттяпали, - и он указал на голову. Поперек лба тянулся свежий операционный шрам.

После Эстонии в Краснодаре

- Я еще водочки выпью, - заявил за столом Яйцев.
- А не будет ли вам? – осведомился Иван Арнольдович Муткто. – Вы в последнее время слишком налегаете на водку.
- Вам жалко? – обиделся тренер и глянул исподлобья.
- Вы, Яйцев, чепуху говорите. Водки мне, конечно, не жалко, тем более что она пока не моя, а Филиппа Филипповича. Просто это вредно. Это раз. А во-вторых, вы и без водки держите себя неприлично.
Яйцев тем временем потянулся к графину и, покосившись на Муткто, налил рюмочку.
- И другим надо предложить, - сказал Иван Арнольдович.
- Вот все у нас как на параде, - усмехнулся тренер. – Салфетку – сюда, галстух – туда… Мучаете себя как при царском режиме.
- Вы бы съездили на матч Словакия – Португалия посмотрели, - предложил Муткто. – А то, знаете ли…
- Я лучше в футбол с ветеранами поиграю, а про Португалию и так каждый день в газетах читаю… ответил Яйцев и вдруг хищно и быстро налил себе полстакана водки.
- В советских? – уточнил Колозков.
- Так других же нет.
- И что вы можете сказать по поводу прочитанного? – спросил Филипп Филиппович.
- Да не согласен я. Роналду, Коштинья… Пишут-пишут - голова пухнет. Над взять все и поделить.
- Так я и думал! - воскликнул Колозков, хлопнув ладонью по скатерти.
- Вы и способ знаете? – поинтересовался Муткто.
- Да какой тут способ, - объяснил Шариков. – Дело нехитрое. А то что ж: одни по семь голов забивают, штанов у них сорок пар, а другие по помойкам шляются, стыковые матчи играют…
- Насчет семи голов это вы, конечно, на Португалию намекаете, - горделиво прищурившись спросил Филипп Филиппович. – Что ж, я не против дележа. Иван Арнольдович, сколько РФС из-за этого поражения потерял?
- Тридцать девять тысяч в валюте.
- Гм… Тридцать девять тысяч (считает). Так… С вас, Яйцев, сто тридцать тысяч, потрудитесь внести.
- Хорошенькое дело, - ответил тренер, испугавшись, - это за что такое?
- За кран и Мостового! – рявкнул вдруг Колозков, выходя из равновесия. За безобразие, которое вы учинили в Португалии! Это нестерпимо! Человек как первобытный прыгает по стадиону, плюется, матерится! Ваши поступки чисто зверинные! Кто убил кошку у мадам Полласухер? Кто…
- Вы, Яйцев, третьего дня укусили журналиста на лестнице! – налетел Муткто.
- Да она мне морду соком облил! – взвизгнул тренер, - у меня не казенная морда.
- Кто пригласил в сборную сестер Заберуцких? Кто назвал их Кларой Цеткин и Розой Люксембург, а?! – ревел Филипп Филиппович. – Вы, Яйцев, стоите на самой низшей ступени развития, вы еще только формирующееся, слабое в умственном отношении существо. Имейте в виду: еще одна такая выходка, - и я лишу вас обеда и вообще питания в моем доме.
Тут тренер испугался и приоткрыл рот.
- Я без пропитания оставаться не могу, - забормотал он, - где же я буду харчеваться?
- Тогда ведите себя прилично, - в один голос завыли оба руководителя.
Вечером того же дня.
- Филипп Филиппович, - молвил кандидат в президенты. – Я никогда не забуду того дня, когда вы меня приютили в РФС…
- Да, голубчик мой, - рассеянно промычал Колозков. – И я вас полюбил как способного руководителя.
- Филипп Филиппович, посмотрите на себя - вы совершенно измучились. Ведь нельзя же больше работать!
- Абсолютно невозможно, - вздохнув, подтвердил Филипп Филиппович.
- Вот я и говорю. На мой взгляд, другого выхода нет… Если вы не желаете, я сам накормлю его мышьяком.
Колосков встал, замахал на него руками и воскликнул:
- И не соблазняйте, даже и не говорите! Я просто хотел проделать маленький опыт, после того как два года назад получил из гипофиза тренера-совместителя ЦСКА и сборной вытяжку полового гормона. И вместо этого что ж получилось, Боже ты мой! Кто теперь перед вами?
- Исключительный прохвост.
- Именно. Две судимости, алкоголизм, «все поделить», хам и свинья.

После Лихтенштейна и Эстонии

В один из вечеров у офиса РФС остановился грузовик. Из него вышел тренер сборной России и ее бывший футболист Бутылкин. На тренере был кожаная куртка с чужого плеча, кожаные же потертые штаны и английские высокие сапожки на шнуровке до колен. Колозков и Муткто, точно по команде, скрестили руки на груди, ожидая сообщений от Георгия Победоносца.
- Я, Филипп Филиппович, на должность поступил. Вот – балговолите (он протянул Колозкову бумагу).
«Предъявитель сего товарищ Яйцев состоит заведующим подотделом очистки чемпионатов мира от сборной России по футболу», - прочитал Колозков. – Так.. А это кто?
- Это Бутылкин, я жить с ним буду, а Муткто надо выселить из приемной РФС, у него свой кабинет в Москве есть, - сказал Яйцев.
Филипп Филиппович поморгал глазами, глянул на побагровевшего футболиста и пригласил его в гостиную.
- Мне вас искренне жаль, - сказал Колозков, посмотрев на Бутылкина. – Но нельзя же так – с первым встречным, только из-за служебного положения…
- Он угрожает, - плакал футболист. – Говорит, будешь играть в хорошем английском клубе, каждый день есть ананасы… психика у меня добрая, говорит, только я сборную ненавижу…
Затем торжественно распахнулись двери, и Муткто по приглашению Филиппа Филипповича ввел Яйцева. Тот бегал глазами, и шерсть на голове у него возвышалась, как щетка.
- Подлец! – выговорил Бутылкин, сверкая заплакаными глазами.
- Отчего у вас шрам на лбу, - потрудитесь объяснить этой даме, - вкрадчиво произнес Филипп Филиппович.
- Я на спартаковских фронтах ранен! – пролаял Яйцев.
Бутылкин встал и с громким плачем вышел.
- Ну, ладно, - злобно крикнул ему вслед тренер. – Я устрою тебе сокращение штатов!
Муткто сорвался с места и придавил Яйцева к стене:
- Ежедневно лично будут справляться, играет ли в составе «Динамо» Бутылкин. И если только узнаю, что его не поставили, я вас лично застрелю!
- Да что это такое, в самом деле! – гавкнул Яйцев. – Что я, управы на вас не найду, что ли?! Я на шестнадцати аршинах в сборной сижу и буду сидеть!
Он поднял левую руку и показал Филиппу Филипповичу обкусанный кукиш, а правой навел на Ивана Арнольдовича револьвер. Папироса Муткто упала падучей звездой, и через несколько секунд прыгающий по битым стеклам Филипп Филиппович в ужасе метался от шкафа к кушетке. На ней, распростертый и хрипящий, лежал заведующий подотделом очистки, а на груди у него помещался кандидат в президенты РФС и душил его белой маленькой подушкой...

До матча с Латвией оставалось чуть более двух месяцев."