Феминистка. Но я сейчас сделаю страшное признание: не одни мужчины дураки. Бывает, человеку хочется провести время с пользой - пройтись по магазинам, прокататься на гондоле... А его запихивают в салон и заставляют смотреть кино до упада. В результате появляются статьи, как та .... ну, не на первой странице, ну, ничего страшного...
Но вот что я вас спрошу!
Кто заставил девушку сделать... ну, это? Ну?! Вот.

Хет-трик Хита
ВЕНЕЦИЯ — Даже на старейшем кинофестивале, уважающем европейский кинематограф и обожающем азиатский, невозможно спрятаться от кинематографа американского. Каждый день Венеция втискивает в расписание очередную голливудскую новинку. Орландо Блум и Кирстен Данст представили “Элизабеттаун”, Рассел Кроу и Рене Зельвегер — “Нокдаун”, а актер Хит Леджер установил персональный рекорд: у него две картины в конкурсе — “Горбатая гора” и “Братья Гримм” и одна вне — “Казанова”.
Склонные к спекуляциям венецианцы снова ввели в оборот один из своих знаменитых брэндов. В ретроспективе показывают итальянские фильмы о Казанове, в фестивальном магазине книгам о нем выделена специальная полка, а на набережной висят многочисленные плакаты, с которых улыбается Хит Леджер, идеально не подходящий на роль хрестоматийного соблазнителя. Фильм Лассе Хальстрома “Казанова”, с помпой показанный в качестве специального события, поразительным образом напоминает “Турецкий гамбит”: не самый яркий актер играет героя-харизматика, историческая достоверность сдана в архив, каждые пять минут поступает новая глупая шутка. И наконец, самое странное совпадение — персонажи переживают приключение с участием воздушного шара.
Гораздо более органично выглядит тот же Леджер в роли пастуха из Вайоминга в фильме “Горбатая гора”. Даже после того, как ковбойская пастораль Энга Ли оборачивается гей-драмой. Середина 60-х гг. прошлого века, герои Леджера и Джейка Гиленхола пасут овец высоко в горах, обмениваются скупыми репликами и выглядят крайне мужественно, ровно как в рекламе американских сигарет. Однако долгая изоляция и однообразие жизни с овцами приводит их в объятья друг друга. Незапланированная близость становится основной темой жизни: семьи, дети, разводы, работа, родственники — все это лишь скверный способ скоротать время между редкими встречами, по официальной версии проходящими в формате дружеской рыбалки. Проблема влюбленных в том, что Джейк Гиленхол смелее и нежнее, а Леджер — трусливее и проще. Он годами не отваживается бросить постылую жену и в результате теряет возможность заполучить любимого мужа. Несмотря на то что многие в зале плакали, а оба молодых героя исключительно хороши собой, “Горбатая гора” оставляет ощущение чудовищной подделки, искусственной сценарной конструкции с не слишком тщательно продуманными деталями и мотивациями.
Еще один конкурсный фильм с участием Леджера, “Братья Гримм”, заранее вызывал нервозный интерес: после долгого перерыва в кино вернулся Терри Гилльям. Его Гриммы (Хит Леджер и Мэтт Деймон) — авантюристы, разъезжающие по Германии времен наполеоновской оккупации. Они пугают провинциальных обывателей фольклорными чудищами и за деньги истребляют несуществующее зло. Так происходит до тех пор, пока в лесной глуши они не встречаются с материализовавшимся воплощением европейского подсознания — архаичной ведьмой (Моника Белуччи), ворующей из окрестных деревень невинных девушек.
На фоне больших разочарований, которыми в последнее время одаривают нас большие режиссеры, новую работу Терри Гилльяма можно (немного слукавив) назвать удачей. И все же в контексте творчества создателя “Джаббервоков” и “Бандитов во времени” “Братья Гримм” смотрятся бледновато. В фильме много абсурдного юмора — но в безопасных коммерческих пропорциях (если не считать жесточайшего сарказма по поводу бытовой ксенофобии народов объединенной Европы: немцы, французы и итальянцы у Гилльяма ненавидят друг друга — причем абсолютно заслуженно). К тому же разветвленные и изобретательные миры Гилльяма всегда были механическими, а не цифровыми — компьютерная же графика превращает его новую работу в неприятное напоминание о мутноватых готических блокбастерах французского производства.
Если американский мейнстрим на венецианском кинофестивале вызывает мало энтузиазма, то американский арт-хаус, обыкновенно служащий антологией благоглупостей, оказался вполне достоин внимания. Во внеконкурсной программе показали “Баббл” перехваленного режиссера Стивена Содерберга, картину простую и сильную. Болезненно полная женщина, работающая на фабрике по производству резиновых игрушек, считает своим лучшим другом коллегу — анемичного и тоже не вполне здорового юношу. Комфортная в своей убогости вселенная рушится, когда в коллективе появляется новая сотрудница, на которую переключается молодой человек. Фильм Содерберга вызывает странное и неудобное чувство: “Баббл” одновременно и отвращает, и трогает.
Еще один американский фильм, “Кирпич” (показанный в программе “Недели критики”), в январе стал одним из фаворитов фестиваля в Санденсе. Кажется, дебютант Райан Джонсон унаследовал лучшее, что было в независимом американском кино — от Дэвида Линча до Тарантино. Из самой незатейливой материи — жизнь университетского кампуса, мальчики любят девочек, девочки любят мальчиков — ему удалось слепить полный неожиданных визуальных впечатлений барочный триллер. (Мария Кувшинова - Для Ведомостей, 06.09.2005, №165 (1446))