от автора: в моём фике не будут описываться военные походы Алукарда… но иногда вскользь будут упоминаться… я буду описывать только личную жизнь Алукарда… Года с мангой не совпадают...

Извините, что так долго - небольшой творческий кризис))) ^___^  надеюсь, вам понравится

 Глава 4

Прошло три дня с того момента, как Виктория пришла в себя. Только вот память к ней так и не вернулась. На многочисленные вопросы Интегры: «Серас, что с тобой было?», был один единственный ответ: «Извините, я не помню». Даже Алукард, пытаясь прочитать её мысли, находил только одну только пустоту, будто у неё никогда не было воспоминаний. 

- Да что, чёрт возьми, с ней произошло? – Интегра пыталась подкурить очередную сигару, но проклятая зажигалка никак не хотела включаться. 
- Я вам уже говорил, Сера Интегра, - Алукард спокойно сидел в кресле напротив своей хозяйки, скрестив руки на уровне живота, - её воспоминания полностью стёрты.
- Да не только в воспоминаниях дело, - Глава Хеллсинга бросила так и не подкуренную сигару на стол, - меня волнует её поведение.
- А что в нём не так?
- Только не говори, что не заметил, - женщина стала рыться в бумагах на столе, - вчера, вернувшись с задания, её одежда была вся в крови.
- Это не удивительно, - стал объяснять Король Нежити, - когда убиваешь упырей…
- Это была человеческая кровь, Алукард. Человеческая…
Вампир внимательно наблюдал за своей хозяйкой. Вид у неё был довольно напряженный.
- Вы ей отдавали такой приказ? – осторожно спросил он.
- Я хотела тебе задать тот же вопрос…
Нависла напряженная пауза. Казалось, оба погрузились в глубокие раздумья. Но первым нарушил тишину Алукард:
- Вы правы, с полицейской что-то не так. Я заметил, что в ней пропала, так сказать, подчиненность. Ни моих, ни ваших поручений или приказов она не выполняет. А этот случай с человеческой кровью… Для полицейской кусать человека – было чем-то крайне тяжелым… И случай с Бернадотте можно назвать исключением… Но то, что она вчера сама выпила чьей-то крови, вдобавок в таком количестве… Это довольно интересно.
- Возможно, она получила какую-нибудь силу? – предположила вслух Интегра.
- Исключено. Если б в ней появилась хоть капля другой силы, то я бы почувствовал… Но меня всё же больше волнует то , что она абсолютно не помнит своё прошлое…
В дверь постучали, и в комнату вошёл дворецкий с подносом в руках.
- Ну а ты? – Интегра смотрела прямо на своего слугу, пока Эрик ставил ей чай.
- Что я? – немного насторожено переспросил Алукард.
- Ты помнишь своё прошлое?
- … Нет, - холодно ответил вампир и исчез.

- По-моему, он вам соврал, - произнёс дворецкий, дабы прервать наступившую тишину.
- Нет, я так не думаю. Ведь он живёт на этой земле уже очень давно. И если бы хоть какие-нибудь воспоминания у него остались, вполне вероятно то, что он их просто-напросто забыл...  

Алукард уже давно сидел в своём кресле в подвале. Но, не смотря на столь «низкое» положение, слова своей хозяйки он слышал очень хорошо. 
- Ты ошибаешься, Интегра… - тихо сказал Король Нежити, - … ты ошибаешься… Я всё помню… Каждую секунду своей жизни я помню… Особенно те, когда в моей жизни появилась она… 
Алукард, поставив локоть на подлокотник, закрыл ладонью глаза.

- И эти воспоминания до сих пор не дают мне покоя…




Трансильвания, 1452 год 

Осень в этом году наступила рано. Уже в середине сентября практически все деревья были одеты в золотую листву. Но относительно теплая погода помогала ещё заядлым садовницам любоваться своими цветами. Особенно несколько улиц Трансильвании могли похвастаться своими цветущими оранжереями: на этих улицах, как правило, уважающие себя вельможи, которым ещё не посчастливилось занять наивысшего места в обществе.
И вот в начале улицы появились фигуры двух человек. По длинным плащам можно было догадаться – это были мужчины. Плащ одного из них был зеленоватого оттенка, а на голове была такого же цвета шляпа. Волосы были его чуть выше плеч. В целом внешне он был не сильно привлекателен, но вечная улыбка на его лице могла в момент околдовать любую симпатичную барышню. 
Второй мужчина сильно отличался от первого. У него были длинные чёрные волосы. Одет он был в чёрный плащ. Правильные черты лица в соответствии с редкой бородкой и усиками (как в манге) придавали ему ещё больше шарма. 

- Друг мой, ты хотя бы улыбнулся, - попросил мужчина в шляпе. – А-то идёшь чернее тучи.
- Я мне что, улыбаться всем и каждому, чтобы считали меня идиотом? – второй мужчина действительно не улыбался. Казалось, что он вообще никогда не улыбался.
- Ну почему сразу идиотом? Когда ты улыбаешься, это значит, что в твоей жизни всё хорошо. В самом деле, ты ж не на похороны идёшь.
- Нет, не на похороны. Но я иду, чтобы бессмысленно провести этот день.
В это время мимо них проплыла молодая девушка. Тот, что в шляпе, быстро выпрямился и, сняв шляпу, поклонился.
- Доброго вам дня, красавица, - как бы невзначай произнёс он и, аккуратно взяв изящную ручку девушки, легонько поцеловал. Та от смущения не произнесла ни слова, а только слегка присела и, улыбнувшись, поспешила восвояси.
- Гэбриэл, чёрт возьми, ты что, не можешь держать себя в руках, когда мимо проходит красивая девушка? - второй мужчина обратился к тому, что был в шляпе.
- Нет, Владислав, - одевая шляпу, сказал Гэбриэл. – Женщины – моя слабость. Они все такие невинные и такие милые, что просто невозможно от них отвести взгляда.
- Тогда меня удивляет только одна вещь: как ты со своей «всемирной» любовью решил жениться? – Владислав нахмурил брови: мысль о свадьбе всегда его ещё больше угнетала.
- Да я сам в шоке, - виновато улыбаясь, сказал первый. – Просто, знаешь, надоело быть холостяком. Третий десяток мне уже пошёл, а жены ещё нету.
- Так ты ж можешь взять себе в жёны самую красивую женщину нашего города. А они же все живут в центре, поближе, так сказать, к цивилизации. Зачем тогда мы идём на самый край улицы?
- Эн, нет, друг мой. Заполучить в жёны самую красивую было бы слишком просто. А я не ищу легких путей. Я в жёны себе выбрал другую. 
- Так она тебе уже дала своё согласие? – лицо Владислава снова стало каменным: никаких эмоций, никакого волнения.
- Честно говоря, она ещё не знает, что я её выбрал.
 Владислав резко остановился.
- Как зачем же ты меня с собой берёшь? Мне казалось, что такие вещи нужно делать самостоятельно. 
- Нет, ты не понял… Просто в семье, где она живёт, есть ещё две девушки, и я им очень нравлюсь, - Гэбриэл сделал жест, призывающий к продолжению пути, но Владислав стоял не шелохнувшись. – Поэтому мне нужен ты, ну чтоб отвлечь их… Ведь та, которую я хочу взять себе в жёны совершенно неприступная. И добиться её симпатии крайне сложно.
- Я пас, - Владислав уже повернулся и хотел было уйти, но его остановила следующая фраза товарища:
- Она дочь Сильвера Сазерлена, крупнейшего владельца лошадей. Я думал, что ты давно хотел его наведать.
Владислав постоял пять секунд спиной к своему другу, потом повернулся. Было впечатление, что его застали врасплох. Он подошёл к Гэбриэлу и сказал:
- Один час.
- Спасибо, спасибо!

Мужчины продолжили путь. Сначала они шли молча, но потом Гэбриэл всё-таки решился задать вопрос:
- А почему ты не хочешь жениться?
- Так, давай вот только ты не будешь меня доставать этим вопросом. Меня уже отец заездил этим вопросом: «Когда ты уже найдёшь себе жену? Когда женишься?» Да сколько можно? Надоели!
- Завести жену может быть и не так уж плохо, - Гэбриэл посмотрел на своего собеседника, но увидел только его недовольную физиономию.
- По-моему ты сам недавно говорил, что жена – это наказание, - упрекнул своего друга Владислав.
- Ну, говорил… Так тогда я ещё не знал, кого выбрать…Может тебе просто нужно найти ту единственную…
- Всё девушки сейчас эгоистичные и циничные… Самовлюблённые и высокомерные… Других я пока не встречал… А брать себе в жёны такую… кхе… особу я не хочу.
- Ладно, спорить с тобой я не буду, - Гэбриэл остановился. – Вот мы и пришли.
Владислав поднял голову. Перед ним находился большой особняк, с несколькими балконами, один их которых располагался прямо над входом. Было видно, что это дом богатых людей. Небольшая аллея, ведущая прямо к особняку, была с двух сторон усажена цветами. Всё везде убрано: дорожке не было ни одного желтого листочка. 

- Ещё раз напомни мне, зачем я это делаю? – спросил «мученик» у Гэбриэла.
- Спасаешь меня от растерзания, - улыбнулся тот.
Владислав вздохнул и постучал в двери. Открыла служанка. На вид ей было лет сорок. 
- Здравствуйте, а вы к кому? – спросила она.
- Здравствуйте барышня, - учтиво сказал Гэбриэл. – А хозяева дома?
- Да. Подождите, я пойду предупрежу их, - проговорила служанка, когда гости вошли в дом. Закрыв за ними дверь, она тихонько удалилась.
Но не прошло и двух секунд, как к ним выбежали три барышни, как потом выяснилось – это были мать и две её дочки. 
- Как мы рады вас видеть, - воскликнула мать барышень. Ей было лет 45-50. Она была, по всей видимости, дама «из прошлого»: высоко заколотые коричневые волосы, открывавшее и без того некрасивое лицо, напоминали Эйфеливую Башню. Темно синее платье в сочетании с ярко-голубой подвеской смотрелось весьма вульгарно. Однако ей это не мешало, поэтому она часто поправляла его, чтобы лишний раз обратить внимание окружающих на своё украшение.
 - Мадам Элона, бесконечно рад знакомству с вами, - Гэбриэл уже успел ухватить её ручку и поцеловать в знак уважения.- Теперь я понимаю, у кого ваши дочери унаследовали такую красоту.
- Ах, перестаньте, - немного кокетливо сказала она, но увидев ещё одного гостя, сразу взяла себя в руки. – Может, представите нам вашего собеседника?
Владислав решился всё-таки сам представиться: его положение было слишком высоко, чтобы позволять кому-то себя представлять.
- Граф Владислав Дракула, - поклонившись, сказал он. 
На лицах барышень моментально отразился испуг. Но он был вызван отнюдь не пугающей репутацией графа.
- Граф, - первой пришла в себя Мадам Элона, - это большая честь для нас принимать вас в нашем скромном доме, - она и две её дочки немного присели в знак уважения. – Но вы бы могли нас предупредить, мы не были готовы к столь важному визиту.
- Не беспокойтесь, я не особо люблю торжественные приёмы, - изобразив фальшивую улыбку на лице, сказал Владислав. – Мне намного приятнее общаться в неофициальной обстановке.
- Ну, тогда прошу в гостиную, - Мадам рукой изящно указала куда нужно идти. Мужчины снова немного поклонившись, прошли в комнату.

Чаепитие длилось несколько часов. «И какого черта я на это согласился? – Владислав уже клял себя на чём свет стоит. – Ведь знал, что это будет лишь пустая трата времени. Но Гэбриэл времени даром не теряет: он уже успел облюбовать обеих дочерей этой несносной Мадам Элоны. Интересно, и какую же он себе выбрал? Обе девушки, видимо, пошли не в мать: они вдвоём намного красивее её. Но Алисия, та которая в розовом платье с огненно рыжими волосами и вечной улыбкой уж слишком беспечна. Её отвратительная манера перебивать меня просто стала выводить из себя. Но ей видимо всё равно. Как хорошо, что она меня ещё ни разу не перебила, а то я б ей сказал всё прямо и понятно.
А эта, Анетта… Глядя на её темно-желтое платье, никогда не скажешь, что она столь скрытна. Всё это время она говорит одними загадками… Видимо, хорошо начитана. Вдобавок, они обе по уши влюблены в Гэбриэла. Это было видно с первой секунды, как они увидели его ещё возле входных дверей: глаза так и горят...»
- Дорогой мой друг, - весело сказал Гэбриэл. Он только что сказал что-то крайне веселое: все барышни от души хохотали. – Судя по всему, мы Сэра Сильвера сегодня не застанем: он должен приехать только через несколько дней. Я прав? – он обратил, сверкая своей улыбкой, к дамам. Те чуть ли не хором подтвердили его слова. – Ты не будешь против, если мы заглянем сюда дня через три?
- Тогда, я думаю, будет гораздо разумнее сначала дождаться приезда самого Сэра Сильвера, - спокойно ответил граф, хотя он сейчас был готов застрелить своего друга. – Но прошу меня извинить, мне нужно удалиться.
- Но граф, неужели вам у нас не нравится? – встрепенулась Мадам Элона. 
- Нет, не в этом дело. Просто у меня ещё есть кое-какие дела, которые нужно решить. Всего доброго.
Владислав поклонился и поспешил выйти. Одев пальто, которое ему подала служанка, он вышел. Однако когда та собиралась закрыть дверь, послышался стук подков. По алее верхом на коне приближался некий человек. Но в эту самую секунду лучи солнца засветили прямо в глаза графу, так что тот зажмурился и стал тереть глаза. Тем временем, приезжий уже подскакал к входу в особняк.
- Мария, уже известно, когда вернётся мой отец?
 Владислав не мог поверить своим ушам – девушка. Это была девушка. Именно она ехала верхом на коне, когда он выходил из особняка.
- Через два дня миледи, - ответила служанка.
Владислав перестал тереть глаза, ему не терпелось увидеть её. До этого дня он никогда не видел девушку верхом на лошади. Но увидеть её ему не удалось: солнце по прежнему светило прямо в глаза.
- Хорошо, - сказала незнакомка и, развернув коня, ускакала обратно.

Тут солнце зашло за тучи, и граф успел увидеть только длинные светлые волосы незнакомки, изящно развивающиеся на ветру и…



Серас шла уверенным шагом в подземелье. Ей удалось подслушать тот момент, когда Интегра спросила Алукарда о его прошлом. Любопытство взяло верх, и теперь она хотела узнать все прямо сейчас.
 
Было очень удивительно: как это она умудрилась постучать в двери подземелья, где должен был находиться её хозяин, а не «вынести» их. Ответа не последовало. Так простояла Виктория минут пять. Терпение её было на исходе. «Но в следующий раз, если ты меня будешь отвлекать, я тебя накажу» - пронеслось в голове вампирши. «Всё равно» - сказала она про себя и вошла в подземелье к Алукарду. 
Не смотря на горевшие лампы в подвале было довольно темно. Да и ещё эта дымка. «Прекрасно, - сказала про себя Серас. – Ну, раз пришла, нужно действовать».
- Хозяин! – громким голосом позвала Алукарда Виктория. 
И тишина. Если бы Виктория не была вампиром, то она, наверное, подумала бы, что здесь никого не было. Но это не так – Алукард был здесь. Его ауру полицейская узнала бы где угодно.
- Хозяин! – Серас чуть ли не кричала. 
Вдруг дымка стала потихоньку рассеиваться. Но окончательно не исчезла, когда раздалось:
- Чего тебе? – это был, безусловно, голос Короля Нежити. Однако не совсем нормальный: в голосе чувствовалась раздраженность и некая злоба.
- Я хочу с вами серьёзно поговорить.
- А другого времени ты найти не смогла?
- Нет. Мне нужно знать всё прямо сейчас. Вы обязаны мне всё рассказать! – последнее предложение звучало как упрёк.
Видимо, это было действительно не подходящее время: неожиданно Виктория почувствовала, как что-то сдавило её горло, и через секунду она врезалась в стену. Пола она под ногами не чувствовала, и боль в горле усилилась. 
Набравшись мужества, Виктория посмотрела на источник боли. Да, это был её хозяин. Глаза его горели ярче, чем когда бы то ни было, лицо выражало огромную злобу. 
- Я тебе ничем не обязан и ничего не должен, - в его словах чувствовалась ненависть. Он ещё сильнее сжал горло своей слуге и ещё сильнее вдавил её в стену. – А ты… ты мне ещё должна отдать долг – жизнь, которую я тебе подарил. Думаю, пора её у тебя забрать.
Виктория не на шутку испугалась. Он никогда ей такого не говорил. Даже намёка на это не было. Испуганными глазами Серас смотрела на своего хозяина, в надежде увидеть хоть малейшую надежду на то, что он шутит. Но он не шутил.
- Маа…масс…та, - еле выговорила Виктория.
Поздно. Носферату свободной левой рукой разорвал одежду своей слуги в области шеи. В отчаянии Виктория ухватилась за державшую её руку.
- Маа…ттттееее…
Резкая сильная боль в шее. Он укусил её. Но это был укус не ради крови. Это был укус ради боли. Алукард сам не знал почему, но ему хотелось сделать своей слуге больно. Именно поэтому он не выпил ни капли. Вместо этого он кусал её в одно и то же место снова и снова. Снова и снова… Снова и снова… И чем больнее он ей делал, тем ему было легче. Алукард не помнил себя, в нем стало просыпаться его чудовище. И оно всё больше и больше хотело страданий, боли, чьих-то душевных криков.
Снова укус… И снова… Виктория больше не сдерживала слёзы. Они ручьями катились по лицу, по шее, по уже давно окровавленной одежде, падая в довольно большую лужу крови. А что ей оставалось делать: Алукард намного сильнее её, он её хозяин, она должна повиноваться ему. Однако, в перерывах между укусами, Виктория пыталась убрать руку со своей шеи. Но Алукард был не преклонен. А даже наоборот делал ей ещё больнее. Но вскоре и последние попытки сопротивляться Серас прекратила: силы покидали её. С каждой секундой, с каждой новой капелькой крови, силы уходили. Она становилась всё слабее и слабее. 
Когда Носферату почувствовал, что тело его слуги сильно ослабло, он прекратил наказание. И вместо того, чтобы просто бросить Викторию на пол, поволок её по стене прямо к дверям. Открыв их, Алукард поднял повыше полицейскую и сказал, глядя ей прямо в глаза:
- Ты самое ничтожное из всех созданий на земле. Я сожалею о том, что когда-то дал тебе второй шанс. Я не хочу тебя больше видеть.
После этих слов, он с силой швырнул Викторию за двери. Да так, что та пролетела через всю лестницу, ведущую в подвал, и протаранила дверь для входа в подземелье. Перед тем, как полностью оказаться на застеленном ковром полу, она врезалась в стену. Однако сил, чтобы хотя бы подняться на четвереньки у неё не было. Поэтому вскоре, посреди мокрого от крови ковра, лежало тело молодой девушки, корчившееся от боли.