16 число месяца Полотна,
Рунн

"Никогда не знаешь, где тебе не повезет." Этот девиз следовало начертать на небосводе еще 26 лет назад, когда Рикардо Кристобаль Фе Арида, своим первым криком, абсолютно точно выражающим его мнение о несправедливом устройстве этой Вселенной, известил всех живущих о своём появлении в этом бренном мире. Дескать, я уже есть. Мужайтесь.
С тех пор некий рок постоянно преследовал его, превращая жизнь в цепочку мелких неудач, изводя и выматывая, даря славу самого неодназначного счастливчика Руннской империи. По-крупному Рику везло всегда - плантации приносили баснословные прибыли, высокие покровители помогали делать головокружительную карьеру, хорошенькие девушки, как им и положено, становились пленницами блейстящих глаз и широкой улыбки. Но во всех его начинаниях присутствовала ложка дёгтя, да такая, что самому Рикардо иногда казалось, что Небеса одаривают его прямо-таки излишним, чересчур назойливым вниманием.
Назначение в Новую Иберию, сулящее океан новых возможностей, обернулось безумно скучной и изматывающей осадой, когда чрезвычайно злобные и туповатые Уари в течение полугода пытались захватить единственный более или менее приличный форт на границе. Вместо сказочных чудес современного Сан-Анаксио или хотя бы Лео-Верде, бескрайних просторов неведомых океанов и невиданных богатств, Рикардо получил море крови, горы трупов, небольшую медаль от маркиза Риверте, малярию и отвращение к кукурузной водке.
Перечислять подобные жизненные ситуации можно долго. Достаточно было вспомнить любовь графа Арида к тоненьким изящным девушкам со склочным характером, да и тот факт, что в Кадетском Корпусе его угораздило стать хорошим другом Дирока де Ла Прада, к которому эти девушки питали прямо-таки нездоровую склонность.

Рикардо сердито тряхнул головой, отгоняя непрошенный сон и ворчливые мысли. Яркое утреннее солнышко служило приветливым свидетельством того, что 16 Полотна уже наступило, а граф Арида со спутниками всё ещё топтались в предместьях Рунна, утомленно прокладывая себе дорогу сквозь людской поток, с самого рассвета заполонивший улицы столицы. Граф сонно прищурился и опять вздохнул - несмотря на бешенную скачку и тяжелую ночь, проведенную в седле, он приехал в город на целый день позже Диего и его семьи. Вместе вернувшись из Новой Иберии, они разделились - герцог Иберо хотел поскорее увидеть отчий дом, Рикардо - разобраться с накопившимися в его отсутсие делами, подписать ворох малоинтересных бумаг и во всеуслышание заявить: он вернулся из очередной дикой эскапады в загадочные земли Новой Иберии и никто из числа мелких родственников и завистников теперь не может претендовать на земли Арида.

Это занятие задержало его надолго, но Рикардо хотел успеть въехать в столицу одновременно с сюзереном. Весь путь они следовали за кортежем Иберо, то тут, то там замечая следы их присутствия, но всё же опоздали. Было обидно.

Где-то через час черепашьего хода граф наконец-то добрался до своего столичного особняка, расположенного в самом начале Высокой улицы и бывшего причиной крайней гордости со стороны всех Арида. Унылым взглядом оглядев фамильные стены, мужчина состоил скорбное выражение лица и с решимостью великомученника уже совсем было собрался слезть с коня и ступить на принадлежащую ему по праву землю, как заметил странное шевелние в соседнем переулке. Приблизившись, он стал свидетелем странной картины: двое мужчин со следами недавней драки на полных недобрых измышлений лицах силой удерживали маленького мальчика в пажеской одежде. В другой раз он, может быть, и прошел бы мимо подобной сценки. Мало ли что мог натворить этот мальчик, неизвестно кто были эти люди, но тут дело обстояло иначе.
Особняк, под уютной сенью ограды которого расположилась компания, принадлежал ему, Рикардо Арида. И ограда принадлежала ему. Иберийский граф справедливо считал, что все безобразия, творящиеся под его забором, следует рассматривать как личное оскорбление. И они должны были быть решены непосредственно им самим. А двое взрослых мужчин силой удерживающих мальчика и явно от него чего-то требующие - это было, несомненно, безобразие. С которым Рик разобрался просто и незатейливо, выпустив на свободу накопившееся внутри недовольство и усталось.

- Вы кто такие?! - грозный голос раскатисто пронёсся по переулку, с налёту сея смуту и неуверенность в рядах врага. - И что здесь происходит?
- Н-номен, - Молоденький хлыщ поспешно убрал руки от мальчика, беспрепятственно позволяя ему занять место возле своего освободителя. - Мы не делаем никому зла...
- Мы просто требовали вернуть свою собственность. - Его старший товарищ не растерялся и предпринял попытку всё объяснить. - Которую у нас украли. - пауза - Вот он украл.
- Этот малыш украл что-то у вас? У вас?? Думаете, я поверю таким бандитским рожам? - В широком жесте справедливого возмущения и презрения любого благородного господина к слугам Рикардо повёл мощными плечами. Маленький паж отчаянно замотал головой в такт его словам. - Знаете, что я думаю - я думаю, вы вымогали у него деньги. И это в лучшем случае.
- Господин, шли бы вы по добру поздорову. Мы вам ничего не сделали, этот мальчик вам никто...
- Что?? - Рик натянул поводья, и его конь встал на дыбы, угрожающе хрипя и перебирая копытами прямо перед носом говорливого слуги. - Да как ты смеешь, тварь?! Говорить такое мне? Проваливайте. И не приближайтесь к нему больше. Я сказал.
Ответом ему был нестройный топот до смерти перепуганных сапог.

- Как твоё имя, малыш?
- Филипп де Барна, милорд. - Явно задетый снисходительным обращением, мальчик с достоинством поклонился. Но, к чести его будет сказано, тут же смягчил тон, вспомнив, чем обязан своему спасителю. - Благодарю за столь своевременную помощь. Если бы не вы, я бы действительно оказался в крайне неприятной ситуации.
- Рунн - страшный город, и с каждым приездом сюда я заново убеждаюсь в этом. От всякого отребья прохода нет. Ты и правда у них что-то украл?
- Ни в коей мере! - оскробленный паж вспыхнул до корней волос. - У меня действительно есть вещь, которая раньше принадлежала им, но...
Рикардо уже не слушал, не отрывая грустного и задумчивого взгляда от крепких стен покинутого особняка.
- Ладно, прости. Считай эту вещь своим военным трофеем. А что это хоть?
- Безделица, милорд. Какая-то шкатулка. Пустая.
- Замечательно.
Рикардо развернулся, собираясь войти, наконец, в собственный дом, и вдруг неожиданно для себя добавил:
- Обращайся, если что, малыш.
Неизвестно, что заставило его предложить свою помощь. Может полные искренной благодарности и чистой детской веры в чудеса зеленоватые глаза мальчика. Может близость дома, в котором когда-то он припеваюче жила дружная семья Арида. А может другой мальчик, темные глаза которого также когда-то были полны искренней веры в счастливое спасение, что всегда приходит вовремя.