«Ложная надежда – это плохо! -
Учит нас прославленный мудрец. -
Если сил осталось на два вздоха
И куда сильней чужой боец,


Если видишь сам, что дело худо
И уже удачу не догнать -
Надо ли надеяться на чудо?
Лучше поражение признать…»


Но тогда как быть, коль самый-самый
Врач, к кому явился ты на суд,
Разведёт беспомощно руками:
«Тут и Боги жизни не спасут!»


Это значит – воспринять как благо
Темноту – и ждать своей судьбы,
Позабыв про гордость и отвагу,
Не пытаясь взвиться на дыбы?..


Ну уж нет! По древнему закону,
Что ещё никем не отменён, -
Кто себя признает побеждённым,
Только тот и правда побеждён.

* * *

Не всему ещё жизнь научила,
Больно стукая носом о дверь:
Если что-то тебе посулили -
Ты посулам не очень-то верь.


Пусть ты сам никогда не забудешь,
Если слово кому-то даёшь,
Но тебя – вот уж истинно – люди
Подведут просто так, ни за грош.


Это очень жестокая мудрость,
Но у жизни таких – хоть коси:
Никого, как бы ни было худо,
Никогда ни о чём не проси.


Те же люди, кого не однажды
Из дерьма доводилось тянуть,
Или прямо и просто откажут,
Или всяко потом попрекнут.


Что бы ни было завтра с тобою,
Ты завета держись одного:
Никогда не сдавайся без боя
И не бойся – нигде, никого.


Передряги бывают – не сахар,
Станет видно, насколько ты крут:
Никому не показывай страха,
А не то – налетят и сожрут.


Жизнь – не очень красивая штука…
Все мы чаем добра и любви,
А она нам – за кукишем кукиш…
Так восславь её, брат. И – живи…

* * *

…. Я был воином. Вот смотри, как это делается у нас…

С тобой хоть однажды было такое?
Чтоб небо кружилось над головою,
Чтоб чёрные точки перед глазами
Метались огненными роями?
Чтоб воздух горло палил на вдохе,
Не достигая бьющихся лёгких,
И на лопатках прела рубаха,
Мокрая от безотчётного страха?
И ты сознаёшь: свалилось на темя
Такое, что вылечит только время,
Но в завтра тебе заглядывать жутко,
Ты хочешь вернуть минувшие сутки,
Где было уютно и так тепло,
Где ЭТО еще не произошло…


…Бывало? И длилось больше чем миг?
Тогда ты Отчаяние постиг.

* * *

Когда я умру, я не сгину, как искра во тьме.
Когда я умру, я очнусь на высоком холме.
Там, где не бывает ни горестно, ни одиноко,
Очнусь оттого, что большая собака лизнёт меня в щёку.


И я потянусь, просыпаясь, и на ноги встану,
И вдаль посмотрю сквозь жемчужные нити тумана.
Умытым глазам не помеха рассветная дымка -
Свой путь разгляжу до конца, до заветной заимки.


Тропой через лес, где тяжёлые ветви – как полог,
Где голову гладят зелёные лапищи ёлок,
А если решу отдохнуть на пеньке у дорожки,
Тотчас на колени запрыгнут пушистые кошки,
И там, где траву водяную течение клонит,
Без страха ко мне подойдут любопытные кони…
Чего им бояться – созданиям доброго мира,
Где только сухие поленья и рубит секира?


И вот наконец сквозь прогалину леса – увижу
Дымы. очагов и дерновые низкие крыши:
Там встретить готовы, меня без большой укоризны.
Все те, кто был мною любим в завершившейся жизни,


Готовы принять и судить не особенно строго
Все те, кто меня обогнал на небесных дорогах.
Обиды и гнева не будет во взглядах знакомых…
И я улыбнусь. И почувствую сердцем: я дома.