Православная религия очень, на мой взгляд выиграла от семидесятилетнего подпольного периода. Он неё осталось только что-то действительно общечеловеческое, вечное и красивое.

Моя подруга сделала совершенно прекрасный жест – попросила человека, намного старше её, в которого она влюблена, но по многим причинам не могла рассчитывать на взаимность – стать её крёстным отцом. Я бы до такого никогда не додумалась, а если бы додумалась – никогда бы не решилась.  Чтобы сохранить его в своей жизни, а, главное, остаться в его памяти – вернее и точнее просьбы найти, наверное, нельзя.

А у меня когда-то была мечта, так и не реализованная : при расставании с любимым навсегда, или, на худой конец, надолго, снять с себя кипарисовый крестик, надеть его на любимого, сказать со слезами на глазах : « Храни тебя, Господь », и перекрестить его. Но и кипарисового крестика у меня нет и никогда не было, а любимый в момент расставния превращается, чаще всего, в бывшего любимого, которому, как правило, хочется скорее по шее накостылять, вместо того, чтобы крестиками одаривать. Да и в бога я не верю. (Поэтому и пишу его, как придётся, то с маленькой буквы, то с большой).  

Похоже мой атеизм лишает мою жизнь определённой красоты. Той самой, которая, возможно, в один день спасёт мир. Так что придётся миру надеяться, что спасёт его кто-то другой.