Есть у меня давний университетский друг Игорь Кузнецов. На днях получила я от него письмо, где между прочим он пишет:

 Письмо о себе еще напишу, а пока вот можешь почитать мою переписку с Государственным историческим музеем. Зашел я тут к ним на одну выставку... (Впрочем, справедливости ради скажу, что я зашел там же и на вторую, которая была гораздо интереснее и содержательнее, про городской быт СССР 1920-50-х гг., но она не возбудила во мне желания к эпистолярному творчеству.) Сначала надо читать мое письмо директору ГИМа, далее понятно.

 Переписка эта мне показалась настолько заслуживающей внимания, что я попросила разрешения опубликовать её в своём блоге. Которое мне было дано:

Спасибо за комплименты. Валяй! На блоге, так на блоге. Наместников советовал даже послать в газету, но я умышленно не хотел придавать этому эпизоду огласку, чтобы не делать лишней рекламы той глупости. Моя цель была в не в том, чтобы сказать людям, что они неправы, а в том, чтобы переубедить их. Не знаю, удалось ли. Это ведь всегда очень сложно, а в некоторых случаях совершенно невозможно. ГИМ - тяжелый случай.

Директору Государственного Исторического музея

А.И. Шкурко

 Глубокоуважаемый Александр Иванович!

Посетив выставку «Любовь и эрос в античной культуре» в ГИМе, я, наконец, узнал, за что был распят Иисус Христос – он был любовником своей матери. По крайней мере, так утверждается в тексте, предваряющем экспозицию, что висит на планшете у входа в зал.

Если Вы сами этого текста не читали, позволю себе процитировать: «Важнейший христианский догмат о божественной любви Марии и Христа восходит к воззрениям греческой античности /…/ Тема брачного союза Марии и Христа, развернутая в книге Песни Песней Соломоновых, где Христос уподобляется жениху, а Богоматерь – невесте, также коренится в древних представлениях…» и т.д.

В чем только не обвиняли Христа за последние почти 2 тысячи лет, но чтоб в инцесте!.. Что это? Проявление элементарной безграмотности атеистически настроенного автора (ов) выставки? Или некая сознательная религиозная позиция, которая является воинственно антихристианской?

К сведению авторов экспозиции сообщаю:

1. Никакого «догмата о божественной любви Марии и Христа» в христианском вероучении не существует.

2. «Тема брачного союза Марии и Христа» является не темой Священного Писания, а исключительно плодом извращенной фантазии авторов выставки.

3. В ветхозаветной «Песни Песней» Христос не уподобляется жениху Богоматери (более того, Их имена там вообще не упоминаются), и мне не известны – ни в христианской, ни в антихристианской мировой литературе – такие интерпретации библейских текстов, которые бы утверждали обратное.

Не посягая на свободу совести сотрудников музея, мировоззрение каждого из которых, безусловно, является их личным делом, думаю все же, что в экспозиции Государственного Исторического музея равно недопустимы ни историческая безграмотность, ни антихристианская пропаганда.

 С уважением,                               

Игорь Анатольевич Кузнецов, канд. ист. наук,

ст. науч. сотр. НИИ социальных систем,

___________________________________________________________________________________________

По научной работе,

Доктор исторических наук                            В.Л.Егоров

______________________________________________________________________

Многоуважаемые коллеги!

К сожалению, Ваш ответ на мое обращение 12.01. по поводу сопроводительного текста к выставке «Любовь и Эрос в античном искусстве» не может меня удовлетворить. Я по-прежнему настаиваю, что фразы, относящиеся к Иисусу Христу и Богородице в контексте выставки совершенно неуместны и глубоко оскорбительны для всякого христианина. Убежден, что наилучшим решением этого спора было бы просто удалить весь данный фрагмент из текста.

Попытаюсь аргументировать.

 О «метафорах». В своем ответе Вы пишете: «Тема божественной любви Христа и девы Марии, трактуемая, разумеется, не в буквальном, а в метафорическом смысле…» Стало быть, я неверно понял текст на выставке, и в нем речь идет вовсе не о сексуальных отношениях, а о платонической любви? Но, простите, если в Вашем тексте о Марии и Христе не имеются в виду телесные отношения, а лишь духовное чувство, то какое отношение этот текст имеет к содержанию экспозиции, в которой представлены изображения эротических сцен, половых актов, фаллические символы и т.п.? Очевидно, никакого. Тогда зачем он там? Уберите его. Однако Вы хотите этот текст там оставить, следовательно, не лукавьте, я правильно понял смысл текста: Вы действительно считаете Песнь Песней эротической поэзией. Глубокое заблуждение.

О догматах. Не уверен, существует ли в христианском вероучении «догмат о божественной любви Марии и Христа». Никогда не слышал о таком догмате, впрочем, если Вам это интересно, лучше спросить у какого-нибудь ученого священника. Мария любила Иисуса, как сына, как первого своего ребенка. Понять, что такое материнская любовь, мне кажется, можно и, не углубляясь в толкования Священного писания. Однако Ваша выставка ведь посвящена отнюдь не материнской и не сыновней любви.

Действительно важнейшим христианским догматом, смею Вас в этом уверить даже без консультации у священника, является догмат о непорочном зачатии Девы Марии. Потому Богородица и именуется в церкви Девой, даже Приснодевой, Невестой Неневестною и т.д. Если Вы считаете свои утверждения согласующимися с христианской догматикой, то объясните, пожалуйста, мне, бестолковому, как согласуются девство и непорочность Богоматери с представленными Вами экспонатами? Какое одно к другому имеет отношение?

Об историографии. Ветхозаветное, древнееврейское толкование Песни Песней (время ее создания, напомню, относят к VIII в. до н.э.) подразумевало под женихом Господа Бога, а под невестой – Его избранный народ, Израиль. Это толкование сложилось и существовало совершенно независимо от древнегреческой мифологии и философии, которым до распространения христианства вообще был чужд монотеизм. Поэтому сама идея, что корни образов Песни Песней можно отыскать в античной культуре, является несостоятельной. (Кстати, и работы Этингоф, на которые Вы ссылаетесь, этого не утверждают.)

Далее, в христианском богословии образ невесты из Песни Песней принято толковать как образ Церкви Христовой. Такое толкование распространилось еще в III в. н.э., начиная с Оригена на Востоке и со св. Ипполита на Западе. Оно логически вытекает из ветхозаветного толкования, поскольку теперь, после пришествия Христа, богоизбранным народом стали уже не евреи, а все уверовавшие в Христа как в Спасителя, т.е. Церковь, понимаемая как Новый Израиль. Заметьте, в этой интерпретации прямая преемственность с ветхозаветной традицией, и – никакой связи с античной мифологией.

Вариантом церковного толкования ветхозаветного образа Невесты является его интерпретация как символа отдельной человеческой души, ищущей спасения, единения со Спасителем. Эта интерпретация была предложена тем же Оригеном. Очевидно, что оба эти толкования не противоречат друг другу, ибо понятия Церкви (общины, союза всех христиан) и единичной христианской души относятся здесь друг к другу, как общее к частному.

Суть толкования Оригена была усвоена всеми известными отцами и учителями Церкви, ее придерживались в своих трудах Афанасий Великий, Григорий Нисский, Кирилл Александрийский, Феодорит Кирский, Неофит Кипрский, Авва Нил, Прокопий Газский; на Западе эту линию продолжали бл. Иероним, Руфин, Григорий Великий, Бернар Клервосский[1] и др.

Интерпретация Невесты как Богоматери, на которую хоть как-то могли бы сослаться Вы, также известна в богословии. Она восходит, вероятно, к Амвросию Медиоланскому (IV в.). Однако ссылаться на нее Вам все же не следует, потому что Амвросий, как и те богословы, которые последовали его толкованию, сам образ Богородицы толковали в данном контексте (увы, для вас) как аллегорический образ Церкви[2]. Примером может служить толкование книги Песни Песней византийского богослова Михаила Псёлла (XI в.): на протяжении всего своего труда Пселл под Невестой твердо понимает Церковь, и только в последней фразе говорит, что под Голубицей можно понимать и Деву Марию. (Уважаемая Вами О.Е. Этингоф предпочитает ссылаться лишь на одну эту последнюю фразу Пселла[3], игнорируя содержание его книги в целом, впрочем, оставим это на ее совести.)

В восточной, православной христианской традиции укоренилось толкование образов Песни Песней именно как Христа и Церкви; образ Невесты-Богоматери здесь не прижился. Интерпретация Невесты из Песни Песней как Девы Марии получила распространение, наоборот, в католической традиции. Но Ваша интерпретация Песни Песней как «брачного союза Марии и Христа» вряд ли сможет опереться и на католическое богословие, поскольку там под Женихом Богоматери-Невесты стал пониматься не Христос, а Святой Дух[4].

Неужели авторы выставки ничего этого не знают? Судя по бессмысленным и безымянным ссылкам на некое «византийское богословие», которые я нашел в Вашем ответном письме, похоже, что не знают. Ну, так теперь знайте.

Подлинный источник, которым пользовались авторы выставки, как я и предполагал, оказался весьма неглубок – аспирантская статья искусствоведа О.Е. Этингоф, к тому же 20-летней давности. Спасибо, что указали на нее. В ней действительно есть Ваши фразы об «уподоблении любви Христа и Марии брачному союзу», «уподоблении Христа жениху и Богоматери невесте» с той же апелляцией к некоему «истолкованию в христианской литературе образов Песни Песней Соломоновых». В той статье, напомню, Этингоф пыталась связать образы византийской иконы «Оплакивание» (XI в.) с античными «мифами плодородия». Для полноты параллелей между языческими и христианскими образами ей не хватало важной детали: «В культе плодородия сын богини-матери мог быть и ее возлюбленным»[5]. Вот и пришлось притягивать за уши Песнь Песней, истолковывая ее в смысле «брачного союза» матери и сына.

С профессиональной, историографической точки зрения не могу Вам здесь не заметить, что ссылаться в богословском вопросе, касающемся толкования ветхозаветного текста, тем более такого уровня сложности, как Песнь Песней, на работы искусствоведа-византиниста, специализирующегося на XI – XII вв., как-то даже несерьезно. Я, конечно, тоже далеко не специалист по богословию, но от ГИМа хотелось бы большей основательности. «В ее работах, - пишете Вы, -  можно ознакомиться с развернутым анализом истолкования в христианской литературе образов Песни Песней Соломоновых…». Полно-те, где Вы там нашли «развернутый анализ»?! И почему бы не обратиться к самой «христианской литературе», которая более чем доступна? Во-вторых, с точки зрения историографии важно, что данная публикация появилась во второй половине 1980-х гг., в эпоху того советско-перестроечного, поверхностного и малограмотного интереса к религиозным сюжетам, которые еще совсем незадолго до этого были запрещенными. Какую только чушь тогда не писали! Не понятно только, зачем ее до сих пор повторять? Сдайте ее в макулатуру!

Откроем более позднюю, зрелую работу того же автора. Здесь мы уже не найдем таких формулировок, теперь Этингоф пишет о брачном союзе «Христа с Церковью, а также Логоса с Девой Марией». Ссылаясь тут же на Пселла, осторожно замечает, что лишь в последней фразе он уподобляет голубицу Деве Марии, не уточняя при этом, кого Пселл в этой фразе уподобляет Жениху, и правильно делает, т.к. сам Пселл об этом умалчивает[6]. Ее теперешние формулировки более корректны: «единение в любви Богоматери-Церкви со своим главой Христом», «единение в любви Марии и Христа, как Церкви и ее главы», «единение в любви Богоматери-Церкви со своим владыкой Христом» [7] и т.д. Если Этингоф является для Вас последним авторитетом в данном вопросе, то, думается, вопрос исчерпан.

Что же делать? Если Вы непременно хотите сохранить столь драгоценный для Вас пассаж о Христе и Богоматери в экспозиции античной эротики, то у Вас есть альтернатива:

- Либо убрать ссылки на «христианский догмат» и «византийское богословие», вставив ссылки на подлинный источник – статью Этингоф (или на собственное авторское мнение). Выглядеть будет довольно глупо, зато правдиво.

- Либо существенно исправить текст. Например, так: «Тема брачного союза Христа и Церкви (варианты: «Христа и Девы Марии, выступающей олицетворением Церкви», «Христа и человеческой души, жаждущей спасения», «Девы Марии и Святого Духа»), развернутая из книги Песни Песней в византийском (вариант: «католическом») богословии, где Христос (вариант: «Святой Дух») уподобляется жениху, а Церковь (варианты: «душа», «Богоматерь-Церковь») – невесте, коренятся в древнейших представлениях…» Конец фразы тоже придется переделать, варианты конца: «ветхозаветной религии», «еврейского народа», «древнего Израиля» и т.д. Естественно, в такой редакции текст потеряет всякую связь с экспозицией, но будет соответствовать христианскому богословию, на которое Вы предпочитаете ссылаться.

Наилучшим же был бы третий вариант, предложенный мной в самом начале письма.

И.А. Кузнецов

P.S. Когда Вы будете готовить выставку на тему «Любовь и Эрос в исламском искусстве» (очень, кстати, интересная, актуальная тема, рекомендую заняться!), то прежде чем отыскивать в Коране образчики эротической поэзии, посоветуйтесь со специалистами по мусульманскому богословию. Это мы, христиане, люди смиренные, интеллигентные, письма пишем, а иные ведь, не ровен час, разнесут ГИМ по кирпичику. А было бы жаль!