Вообще, я быстро убедилась, что к «Вавилону» применимо выражение моих «коллег» по Измайловскому парку – «впарить» матрешку. Только «Вавилон» «впаривал» языки. Одному клиенту, который решил изучить русский язык с нуля и у которого в распоряжении была неделя, они умудрились «впарить»  40 часов в неделю. То есть восемь часов в день. Клиент был состоятельным человеком, из тех, кто пребывает в уверенности, что за деньги можно купить всё, поэтому очень обиделся, что в пятницу не только не заговорил бегло по-русски, но у него к исходу недели, во время которой я его добросовестно каждый день в течении восьми часов «погружала» в русский язык, и с родным французским начались трудности. Другому клиенту, приехавшему в Бордо из Тулузы на неделю, они «впарили» лишние пять часов в виде «продолжения занятия во время обеда». За обед, разумеется, платил клиент. Мне объявили, что мы с клиентом должны вместе обедать, поскольку он хочет продолжать обучение в реальной обстановке. Сама по себе идея неплохая, но этот ученик изучение русского тоже начинал с нуля, поэтому светскую беседу за обедом при всём желании поддержать не мог, а до обеда у нас было четыре часа занятий, поэтому он успевал устать и проголодаться, что ему мешало запоминать как по-русски называются блюда и столовые принадлежности. Я его спросила, что именно он ждал от нашего совместного обеденного перерыва, раз попросил эту услугу. Он ответил, что лично он ничего не ждал, он хотел взять двадцать часов, но ему «впарили» дополнительно эти пять часов, всячески расхваливая эту дополнителную услугу, настоятельно её советуя, мол, «берите, не пожалеете».

Если клиент остаётся доволен, в следующий раз контракт заключают снова с тобой. Всё-таки  не квалифицированного - официально - преподавателя, который бы давал качественные знания в таких условиях, найти сложно. Поэтому теми, кто себя зарекомендовал, они не разбрасываются. Я в этом убедилась на собственном опыте. Я довольно быстро себя хорошо зарекомендовала, благодаря методу  Галины Китайгородской, о котором узнала в МГУ. Я привезла с собой из России её учебник и по нему готовила свои уроки, адаптировав его к индивидуальным занятиям. Группы у меня почти никогда не было. Помню, предложили сорок часов с «дебютантом», начиная с сентября.  Последние недели августа я провела за компьютером и сделала себе что-то вроде учебника на эти сорок часов. На первое своё занятие я пришла раньше на полчаса, дабы свыкнуться с обстановкой. Едва лишь я разложила подготовленные мной материалы, как в комнату впорхнула очаровательная директриса центра и, не переставая расточать комплименты моей изобретательности, ловко собрала мои листочки, и со словами, что вот мол сейчас мы с них сделаем корректные копии и сложим их вот в эту вот папочку, чтобы у тебя здесь в центре было всё, что тебе нужно для занятий, направилась в сторону ксерокса. Я, неожиданно для себя, преградила ей дорогу и, улыбаясь не менее очаровательно, сказала, что материалы я им предоставлю только в обмен на определённую сумму. И что вообще им стыдно должно быть – они уже второй год продают сессии русского языка, а в их центре нет даже захудалого учебника. Пока я была на занятии, директриса проконсультировалась с патроном, и было решено мой педагогический материал у меня не покупать – мало ли я там что написала, а купить в парижском книжном магазине «Глоб» учебник русского языка, для иностранцев, что и было сделано. Больше мы к этому вопросу не возвращались, но случайные часы русского языка мне предлагали ещё в течении трёх лет. Положа руку на сердце, признаюсь, что большой ценности мои листочки не представляли. Над ними ещё надо было работать и кроме меня ими всё равно никто пользоваться не смог бы. Зачем же, спрашивается, надо было городить весь этот сыр-бор, рискуя потерять пусть не постоянный и не большой, но заработок? Думаю, потому, что учёба в университете и первые успехи в преподавании дали мне уверенность, что этим «торговцам языками» я нужна больше, чем они мне, и что недалёк день, когда я пройду по конкурсу и смогу преподавать русский язык в нормальных условиях и за нормальную зарплату. То, что мода на русский язык пройдёт и спрос на него упадёт и сойдёт на нет, мне и в голову не приходило. А произошло это очень быстро и совпало с моментом, когда я получила диплом, который мне давал право принять участие в конкурсе.