Так называется последний роман Антона Уткина, который вышел в сентябре прошлого года и который я как-то пропустила.  За творчеством  Уткина я слежу давно – моя  дипломная работа на кафедре славистики в Университете им. Мишеля  Монтэня в Бордо в 1998-м году касалась его первого романа «Хоровод».  «Дорогу в снегопад» я прочла спустя шесть месяцев после выхода романа, и  нашла это произведение лучшим из всего написанного Уткиным (за  исключением, может быть, его рассказов). Однако, несколько статей,  появившихся  после выхода этой книги, на мой взгляд, совсем не  затрагивают ни основной идеи, ни истинной проблематики романа, что побудило меня написать свою собственную статью об этой книге, чем я сейчас и занимаюсь.

[239x380]Отрывок из романа

...Когда со своей добычей он проходил по двору, мельком посмотрел направо и невольно остановился. Прямо из окна первого этажа на него смотрел весёлый снеговичок. В одной руке или, наверное, лапке он держал метёлку, в другой - фонарик; на голове его чуть бочком сидел черный цилиндр, украшенный цветком, и весь его облик, вся его немного лукавая улыбка сияла таким доверием к миру, такой бесхитростной самостью, что как бы говорила: "Вот я какой! Наверное, довольно славный! А вы? А вы какие? "

      Алексей смотрел на окно со снеговичком как заворожённый. Когда-то в детстве он тоже под Новый год рисовал гуашью на стёклах своей квартиры таких же милых, праздничных, исходящих добротой существ, и ожидание начала этой работы ощущалось едва ли не радостней самого повода. Алексей приставил пакет с книгами к ногам и, воровато оглядевшись, продолжал разглядывать снеговичка. Ему очень захотелось увидеть самого маленького автора этого произведения, но он понял, что известные стилистические отличия между снеговичком и человеком только подчёркивают тождество рисунка на стекле и его создателя, который скрывался где-то в недрах комнаты, где гуляли голубоватые блики работающего телевизора. И маленький художник, в сущности, всё уже и сказал. Его изображение говорило всем, кто способен был понять: "Да, это я такой, это мы такие, такими явлены в мир. Я верю, что мир достоин моей улыбки, я ещё не знаю, что дома наши серы, что лица людей хмуры и озабоченны; мне неведом перед ними страх, и боюсь я пока исключительно того, что не проходит по вашим ведомостям. Белка, поселившаяся в заброшенном вороньем гнезде, интересней мне биржевых котировок. Время для меня ещё не друг и не враг - это просто часы, минуты, распорядок мелких частиц, у каждого отрезка суток есть свои краски, свои запахи. Я ещё не растрачиваю его днём и не отыскиваю мучительно по ночам, когда в тишине бесстыже скользит по стенам моей комнатки свет машин, за рулём которых спешат куда-то беспечные его расточители, - не собираю его из кусочков, тщательно примеряя один к другому и не слишком беспокоюсь, если кусочки плохо подгоняются. Для меня время - не смальта, и метёлка служит мне не для того, чтобы сметать в бесформенные кучи эти обломки цветной слюды. Метёлка у меня в руке для того, чтобы расчищать от снега дорожки, по которым хожу я или мои близкие, фонарик - чтобы освещать эти дорожки, когда зайдёт солнце, а ведь всем известно, как рано оно заходит зимой. Вот, вкратце, каков мой мир.

     Это потом я превращусь в человека, который смотрит на меня с улицы, стоит на холодной улице и смотрит в моё окно. Но пока я такой, какой есть. Возможно, дома наши со временем мне тоже покажутся серыми, невзрачными, а лица людей недружелюбными. Придёт время, и я осознаю, что положен мне предел на этой земле. Я перестану смеяться милым нелепостям, а стану зло остроумить. А потом один за другим я предам свои идеалы. К нам ведь тоже проявляют снисходительность - обычно никто не требует всего и сразу. Буду выносить их по одному к мусорным бакам, но в контейнер не опущу, а положу рядом - вдруг кому сгодятся, как вот эти книги, которые забрал зачем-то доктор биологии. Я полюблю, но женюсь на другой. Дам слово, но не сдержу его. Я стану клятвопреступником. И если воспоминание о том снеговике, нанесённом гуашью на оконное стекло накануне Нового 2008 года, не оставит меня окончательно, мне придётся туго в мире времени. Изо всех сил я буду стремиться в прошлое, и, наверное, сопьюсь от отчаяния, ибо прошлое недостижимо. И никого не окажется рядом, кто подскажет мне не слишком мудрёную вещь: чтобы снова встретить его, это прошлое, надо идти не назад, а вперёд".