Март. Обнажает воспоминания.

Смогу ли я когда-нибудь смириться с тем, что составляет течение жизни, его неотъемлемую часть?

До сих пор не разучилась удивляться своей привязанности к людям.

Вот опять наступил март, трогательный своими проталинами, высоким небом, лукавым солнцем, привычным, до боли знакомым ощущением весны, которого я всегда с трепетом жду. Природа не изменяет традициям, в ее ходе есть постоянство и верность, поэтому я доверяю ей, как никому.

Но этот март как всегда другой: кто-то неожиданно потерялся в заснеженной зиме, кто-то без предупреждения скрылся, кто-то ушел. Не все так плохо, просто, говоря о людях, прежде всего, вспоминаешь тех, кого проверило время, с кем был рука об руку, но пришлось проститься. Придут новые, они уже здесь, но о них пока рано, еще так мало прожито вместе, еще так коротка общая история, что на первое место выходит прошлое со всеми воспоминаниями.

Март – весна – майские – дача. В цепи традиционных событий остро ощущается Его отсутствие. Как много изменилось.

Его забрало время. Я очень скучаю.

Все еще не могу поверить до конца в то, что недосчитываюсь близкую мне душу. Как будто надо жить дальше, не дыша…

Вспоминаю детство.

Его город: дождевых червей, которых я боялась до смерти, крышу подвала, паркет в квартире 23, родные ладони, запруженные весенними лужами трамвайные пути, маленький белый стол на кухне, сирень под окнами, Ваню, кашель в телефонной трубке, двор, зимние прогулки до универмагов, 12 – обед, 5 – домой.

Его деревню: дорожную грязь, картошку и грибы, ночной храп и толстых противных мотыльков, растаявшее мороженое, мир-труд-май с лопатой в руках, соседский сарай, папиросы, пруд с пиявками, где с ним было не страшно, молочная фабрика с отвратительным запахом прокисшего молока, бордовая краска на доме и тропинка в сторону села, откуда всегда приходила Радость.

Он был из детства. По всей вероятности, я не смогу познать «связь с бесконечным» по Толстому. Как-то цинично в контексте одной человеческой жизни.