У меня есть любимый тест нарисованного персонажа – нарисовать его в мультяшном стиле. Если после этого персонаж остается узнаваемым, - как буквально внешне, так и с точки зрения передачи характера, личности, истории, эээ, свойств, - значит, он в принципе узнаваем. Персонаж удался.

На днях я задумалась о том, что сейчас, глядя на меня, люди видят скорее челку и очки, чем меня. Раньше видели, только челку (вот серьезно, я без челки и в очках стояла перед человеком эпохи «только челки», и она меня не узнала), но не в этом суть. Суть в том, что узнаваемыми остаются даже не просто какие-то отдельные мои черты, а на деле скрывающие мое лицо элементы.

Люди видят не меня, а фикцию.

Впрочем, если смотреть на мое лицо, то тут я сама вам точно не скажу, что есть правда, а что – наносное. Полжизни меня просят сделать на снимке «нормальное лицо», но, честно сказать, я так до конца и не разобралась, какое из моих лиц считается нормальным. Т.е. я могу технически расслабить свое лицо (я даже знаю, что для полной «нормальности» надо расслабить всю спину и шею и челюсть бла бла бла), но это состояние уж точно не нормальное для него. Сделатьличикомиленьким? Даэтотожениразунеегонорма.

Норма моего лица – меняться со скоростью ртути на каждую новую вводную.

Мое нормальное лицо на фото – реакция от растерянности до гнева на просьбу сделать нормальное лицо для фото.

Может показаться, что всю дорогу я негодую, как непонятый художник, но это не так. На самом деле сама себя я во внезапном отражении не узнаю ни с челкой, ни без нее, ни в очках, ни в растерянности, ни в гневе. Т.е. узнаю, но не сразу. Дело в том, что я на самом деле не очень-то ожидаю увидеть себя – обычно жду встречи взглядом с незнакомым интересным человеком.

Встречаю ли я этого человека, глядя в отражение?

Встречаю ли я настоящую себя?

Но больше всего я переживаю за других, ведь у меня отросла челка, и я потеряла очки.