[300x300]
Нелегальный, оголтелый секс, секс до умопомрачения добавляет в нашу жизнь перца. Но натертые поверхности рано или поздно склеиваются. Мечты слипаются и… не сбываются. «Последнее танго в Париже»? Как же, видали. Марлон Брандо в пустой, как проза английских романистов, квартире регулярно встречается с похожей на утконоса Мари Шнайдер на предмет перепихнуться. Перепихнуться без предисловия, без выпивки и закуски. Без ритмичной лирики: «Я тебя совсем ещё не знаю, вижу в первый раз, первая любой моя, земная…» Оба знают для чего пришли. Оба в курсе, чем все это закончится.
Подобные вещи происходят на каждом шагу. В любом городе, во всяком квартале, там и тут есть пара, танцующая свое «Последнее танго». Никаких авансов, никаких сцен, никакого семейного общака. Просто мужчина и женщина, чьи мозги очищены от условностей пургеном похоти.
Возьмем моего друга Дэвида. Он связался с бабой старше себя, и как-то где-то оба они потеряли голову. Она давно мечтала найти то, чего ей явно не хватало в замужестве. А Дэвид был молодой и дикий, прямо хоть записывайся в «Хамас». Мозги набекрень, зато пенис прямого действия.
Короче говоря так мой приятель получил самую страстную любовь в своей жизни. Такое не повторяется и не забывается. Подобные воспоминания заставляли Ивана Бунина не вынимать рук из худых эмигрантских порток. Все было, и все позади. Похожие на бесконечный шашлык или поезд из рекламы Coca-Cola с Санта-Клаусом эрекции, осатанелые плевки, разрывание одежды. И страх разоблачения.
«Танго в Париже», считает Дэвид, - танец для гибких и прытких. Время поджимает. Сигнал, гудок – и поскакали. Покамест другие людишки топают на работу, заливают кипятком сухую лапшу, Дэвид рвет зубами то, о чем мечтал всю неделю, - резинку дамского белья. Молча, ведь времени всего час. В комнате полумрак, за окнами грохочет транспорт… То ли это в Москве, то ли в Париже – не имеет значения в данный момент. Пустой бессмысленный секс? Это зависит от того, что вы ищете. Любовь до гроба или наслаждение на миг.
В «Последнем танго» греховны не потные объятия, а само знакомство. Мы назначаем час греха, час бесчувственного секса. Преступный час. Один час в неделю. Один грех в неделю. Это уже текст для песенки.
Лучшее, что было в их приключении, - шестьдесят минут безмозглого секса. Если какие-то реплики и звучали, то они сводились к похабным требованиям и прибауткам.
«Последнее танго в Париже» нарушает маниловщину мужчин, мечтающих быть хорошим мужем и прелюбодеем в одной мошонке. Отказывая в свободе женщинам, «Последнее танго» показывает, что разницы между полами нет. Женщины тоже хотят заниматься любовью – иногда.
Они иногда хотят просто "потрахаться", совсем как мы.

Тони Парсонс для "GQ Magazine"