в марте 45-го, незадолго до победы, в генеральской семье родилась девочка. девочка родилась красная, врачи опасались. мама девочки питалась свеклой. в генеральских семьях тогда водилась свекла. у многих и этого не было. .. пока девочка росла, в генеральской семье было больше, чем во многих других , но зубы у девочки были плохие. видимо в том, что было, недоставало кальция. да, девочку звали Оля. была у нее старшая сестра, были любящие родители. когда Оля была еще маленькой, им удалось пожить несколько лет в Германии, в ГДР конечно. Оля помнит своих нянек и черешневый сад. она и сейчас так трогательно вспоминает то время... вот я, например, не помню ничего из моего трехлетнего возраста, а Оля помнит..
потом Москва. генеральская квартира без ванной. была раковина, был туалет. а ванной не было. Оля помнит как она с мамой ходила в баню. с мамой и саршей сестрой наверное. спустя много лет, квартира поменялась ,появилась ванная. Оля выросла и вышла замуж. неудачно. так часто случается с подросшими девочками. неудачно оказывается после, а сначала эйфория, влюбленность. вот и малыш уже появился. крепкий такой. лапочка. он любит гладить Олины руки и говорит, что они шелковые. ласковый мальчик.
но неудачный брак разорван, Оля работает и все реже видит ребенка. а ребенок, подрастая, находит компанию местных разбойников. боже, как мне это знакомо...
у Оли столько всего происходило. менялась жизнь, окружение, работы, ухажеры, первые поездки зарубеж, увлечения. жизнь била ключом. и преподносила сюрпризы. среди трудовых будней возник вдруг Он. неожиданно ,спонтанно, Он пришел поработать над проектом. и первый же взгляд предрешил будущее на многие годы, на всю оставшуюся жизнь. Она тогда ворвалась в кабинет рассерженная поведением пассажиров трамвая, она выплескивала свои эмоции матом, сохраняя при этом всю женственность, данную природой и воспитанием в генеральской семье. и про Него она подумала - это ОН.
нет, все было не как в сказке. у Него оказалось два брака за плечами и один на плечах. у него были дети, обязанности, работа, проблемы. но у Него была теперь Она - Оля. их любовь, словно в сказке, победила все.
и не надо мне говорить сейчас о ценности семьи как ячейки общества, об обездоленных детях, потерявших отца. НИКТО НИЧЕГО не потерял. МИР приобрел удивительно целостную пару. да, они не были самозабвенными идеальными родителями и милый мальчик, гладивший руки матери, попал в детскую колонию. и Оля, хотя, какая она теперь Оля, Ольга Александровна ездила к нему за тридевять земель, таская чемоданы с продуктами (которых было не достать в те времена, между прочим), надрываясь, терпя жуткие морозы и неудобства. и не кричите мне в уши обвинения той матери, что допустила такое. я точно знаю, что не все дети послушны и готовы внимать родительским увещеваниям. я абсолютно уверена, что виной произошедшему не недостаток материнской любви.. вобщем, закончилась эта история неплохо. мальчик вышел возмужавшим и готовым противостоять негативному миру.
а мы давайте вернемся к НИМ. Ольга Александровна Досик и Юрий Васильевич Решетников. ручаюсь, их жизнь не была медом. поездки. далеко-надолго-некомфортно-безденежно. но зато вместе. и кроме любви их объединяла работа. они смогли стать дополнением друг друга. как две руки, они работали в паре. они научились понимать друг друга без слов. они научились терпеть и прощать друг другу всплески эмоций. она била посуду, он - окна. он хлопал дверью, она ждала. их мысли продолжали друг друга, их идеи находили поддержку и развитие. их жизнь кипела, их дом ходил ходуном, они умудрялись выживать в нечеловеческих условиях. пережитого ими хватило бы на целую ораву.
Юрвас воспитал целую плеяду учеников. талантливых, любимых, прекрасных, дававших ему взамен кусочек своей задорной молодеческой бесшабашности. Решетников и сам был не прочь пошалить. его проделки помнит любой, попадавший в его ареал.
о талантах и деяниях Юрия Васильевича нужно отдельно несколько страниц дабы изложить коротенько. но сейчас о СЕМЬЕ. ученики, равно как и коллеги, были неотъемлимой частью дома. дома, который был спроектирован и построен для двоих, но который вмещал абсолютно всех. и не только вмещал, этот дом обладает совершенно индивидуальной аурой, уют и спокойствие просто накрывают каждого входящего, будто огромный абажур над круглым столом в гостиной. неторопливость и пушистая мягкость домашних питомцев затягивает словно омут. я вспоминала сказки про русалок и прочую лесную нечисть. и очень скучала вдали от этого прекрасного уголка в Пирогово. а Ольга Александровна умудрялась всегда так вкусно готовить, что поневоле встаешь из-за стола с парой лишних килограммов)))
я полюбила этих людей с первого взгляда. и не понимаю как можно было иначе. потому что любовь там всегда взаимна. удивительное чувство!!!
будто бы знаю их всю жизнь. я стала частью их дома. и огромная благодарность за эту честь Юрию Васильевичу. он принял меня так легко и естесственно. и Ольга Александровна приняла и продолжила. я сохраню каждый вечер под этим сказочным абажуром с кистями, все ее рассказы об удивительной жизни, каждую радость и боль, которые ей удалось невзначай раскрыть передо мной. спасибо за удивительные экскурсы в историю нашей страны и мирового кинематографа. спасибо за прекрасную музыку, что мы слушали темными вечерами. спасибо за кулинарные изыски, которыми она баловала меня каждые выходные. за тепло и доброту, которые она дарила мне ежедневно.
сейчас Ольга Александровна больна. возможно, неизлечимо. архив Юрия Васильевича умирает. и на это особенно больно смотреть при таком обилии его коллег и учеников. есть также сын. есть дети Юрваса. но одиночество съедает ее. и как бы она не отмахивалась своей усталостью и плохим самочувствием от посещений, ей, какк воздух, необходимо участие. простое человеческое участие. и помощь. любая посильная помощь.

Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюет на человечество
твое ночное одиночество, --

ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и -- кстати -- самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.

Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.

Да. Лучше поклонятся данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

И.Бродский
Одиночество.
(1959)
[217x217]