Командировка. Как много романтики, как много свободы в этом слове.
А в наших командировках в Мордовию, в сказочные 80-е годы еще больше было самогона. ( От водки при сухом законе прилавки ломились только во сне). В Мордовии мы жили в городке с почти пошлым названием Явас.
Живописнейшее место, окруженное со всех сторон учреждениями с одинаковыми названиями, начинающимися на буквы УЖ (в народе "зоны"). Все наши истории там связаны только с поисками самогонки и ее употреблением. Аборигены хоть и наладили ее серийный выпуск, но
для приобретения надо было знать явки и пароли. И вот повадились мы ходить к одним старичкам. Стоимость -"класс", и "изделие" всегда есть. Дед Палыч, всегда вежлив и услужлив. Если дорого время, то можно с полным сервисом, "квасить" прямо у него в сарайчике. Мы с ним быстро скорефанились, и он стал, иногда, составлять нам компанию.
Один раз высмотрели мы в отрывном календаре какой-то праздник, толи день взятия Бастилии парижскими коммунарами, то ли день рождения какого-нибудь драного Суслова, но решили этот праздник обмыть.Пили весь вечер у Палыча, с Палычем, суспензию, made in Палыч. Много тостов и базаров. Утром никто не смог подняться. Народ лежал обрыганый, синего цвета, и только к вечеру стал подавать признаки жизни. Героически поднявшись пошли на разборки.
Палыч лежал в койке и покровительственной окраской от нас мало чем отличался.
- Палыч, пидарюга, в чем дело?!
- Парни, - говорит сконфузившись Палыч, - старуха во всем виновата!
Забыл я ей сказать, что уже пачку порошка (стир.) в брагу сыпанул, так эта сука еще одну х%якнула.
Чуть не пришибли. Потом зачастили к одной одинокой мамаше. Пойло крепенькое, такое. Ух! Прибегаем раз, срочно, а открывает сынишка: "Мамы нет". Давай его упрашивать: "Ты ж, блин, знаешь, где стоит-то. Неси! Вот денежки!"
Пошел. Через пару минут выходит, держа литровую банку бормотухи, распылитель "Дихлофос", и виновато говорит:
- Дяденьки! Только вы сами пшикните, хорошо? Я не помню сколько надо. Чуть не пришибли.