Только звуком надрывным, грудным,
Только воплем над полем ночным,
Только жестом руки Саломеи.
А вот словом теперь не умею.

Как удар нахлестнувшей волны,
Как все то, чем мы были полны,
Наше темное чувство лелея
В темноте тополиной аллеи.

Так волшебное стало простым,
Так осыпались с мака листы.
Будто ведьма мои постели
Прокляла, чтоб мы больше не смели.

Только звуком надрывным, грудным,
Только воплем (что сделали мы?),
И я вою над нашей потерей,
Я ведь словом теперь не умею.