Наступили зябкие февральские дни. Дни, когда ничего не происходит, а если и происходит, то однозначно не в положительную сторону. Ночи были бессонными, а дни пасмурными. Солнце снова забыло про этот лес.

Крольчонок лежал дома и горевал. Он снова заболел, снова не мог ходить в гости к Медвежонку. Но на этот раз все было куда хуже. Медвежонок тоже не мог ходить в гости к Крольчонку, так тяжело тот заболел.

Сначала Медвежонок звонил Крольчонку, посылал ему звонких глухарей и всячески подбадривал. И Крольчонку становилось гораздо лучше, и он крепко засыпал, чтобы восстановить свои силы, скорее выздороветь и снова быть вместе с Медвежонком.

Но с каждым днем Медвежонок звонил все реже и реже и разговор становился таким холодным, что Крольчонок едва держал трубку в своих еще слабых лапках.

“Может быть, Медвежонку холодно там и голос его тоже начинает замерзать?” – думал Крольчонок. Но он был так слаб, что не мог ни в чем разобраться, а только сжимался под одеялом и стонал.

Целыми днями лежал Крольчонок в своей кроватке и смотрел в окно с серым небом. “Даже любимое Небо прячется от меня и не хочет со мной поговорить”, - думал Крольчонок. И так ему стало одиноко, что он решил сам позвонить Медвежонку. Ведь только голос любимого друга мог поднять его настроение и помочь поскорее поправиться. Он так был рад поговорить с Медвежонком, что просил его еще что-нибудь рассказать. И не важно было, что рассказывал Медвежонок, главное для Крольчонка было слышать его голос так близко.

“Еще! Еще!”, - воскликнул Крольчонок, когда Медвежонок закончил свой рассказ. И вдруг в трубке раздалось резкое злое рычание!!! “РРРРРРРРРРРЫЫЫЫЫЫ!” Крольчонок поспешил бросить трубку. “Кто это был?” – прошептал он. И страшный ответ когтистой лапой вцепился ему прямо в сердце. Крольчонок сжался, застонал и попятился в угол. Там он просидел двое суток. Он слышал зов глухарей, видел, как почтальон бросал письма в его почтовый ящичек на двери, но боялся вылезти из угла. А вдруг снова его оглушит страшное рычание?! А вдруг снова черная лапа выпустит когти в его еле заживающее сердечко?! Ему было страшно и одиноко…